Сад лжи. Книга 1

— Удивительно, как это ты меня-то не забыл пригласить, — заметила Рэйчел. — Мы ведь разошлись, так сказать.

— Не обидишься, если я скажу тебе правду? Это была не моя идея, а мамина. Мне казалось, что тебе будет неинтересно, потому что ты же почти никого тут не знаешь. И еще, наверно, до сих пор в моей памяти сидит, что ты по-прежнему та же самая худышка, а когда улыбаешься, то во рту одни металлические пластинки.

— Помнишь, как ты меня звал? «Комарик»! — рассмеялась Рэйчел.

При этих словах взгляд Мейсона скользнул по вырезу ее платья. Шея у него покраснела с боков, и он тут же отвел взгляд.

Рэйчел тотчас сделалось неловко — и за себя, и за него. Ведь она, честно, не думала с ним заигрывать. В конце концов они же почти… в общем он, считай, все равно что двоюродный брат.

Но если это и так, не могла она не признать, что брат довольно-таки симпатичный. За эти годы Мейсон здорово изменился. Был прыщавый подросток с ногами, больше всего напоминавшими велосипедные спицы, а стал прямо-таки героем-любовником образца 1963 года! Уверенным в себе, но не самоуверенным. И красивым, если, правда, вам нравятся высокие темноволосые молодые люди еврейского типа. А ей они нравились.

— А насчет обиды, — продолжала Рэйчел со смехом, — так я совсем не обижаюсь, что ты не собирался меня приглашать. Если бы не мама, я бы в жизни не пришла.

— Я рад, что у тебя такая мама. И рад, что ты ее послушалась, — слова Мейсона прозвучали вполне искренне.

Неловкость улетучилась сама собой. Мейсон непринужденно обнял Рэйчел за плечи.

— Пошли, — предложил он. — Выпьем чего-нибудь, и я представлю тебя моим старикам. А потом познакомлю с друзьями.

— Ну, твоего отца я уже видела. Он стоял возле гардероба, когда я появилась. Он тут же сообщил мне, что Птичий Глаз забраковал часть мороженного шпината, который обрызгали каким-то не тем химикатом. И еще. Акции «Голд Стар» за день подскочили на целых два пункта. У него был такой вид, как будто он, по меньшей мере, выиграл у Кассиуса Клея бой на звание чемпиона мира по боксу в тяжелом весе!

— Дорогой папочка! — произнес Мейсон и рассмеялся. — Некоронованный король мороженных овощей со времен Всемирного потопа. Мечтает, чтобы я вошел в дело, как только получу диплом.

— Могло быть что-нибудь и похуже.

— А ты когда-нибудь думала о том, чтобы покончить самоубийством, нырнув в чан с пюре из лука и горошка? А я вот думал. Каждое лето, когда работал в каникулы на своего старика. Он поставил меня на конвейер. Хотел, чтобы я, как он говорил, на собственной шкуре испытал, каково это — пройти весь путь на производстве снизу доверху. Представляешь: каждый день возвращаться домой, благоухая, как горошек в банке?

Рэйчел засмеялась. Стоя рядом с Мейсоном, она вновь почувствовала себя семилетней девочкой — вот они вдвоем спускаются на его велике у них в Скарсдейлских горах.

Мейсон между тем провел ее к группе своих друзей, сидевших за отдельным столиком. Несколько парней тут же принялись пялить на нее глаза. Рэйчел почувствовала, как вся напряглась от страха, вспомнив, с какими намерениями она сюда явилась.

— Хай! — как можно небрежнее произнесла она, приветствуя всех скопом, кивая головой, пока Мейсон одно за другим называл имена, которые она, естественно, не запомнила. Пот начинал щекотать ей подмышки — и это несмотря на два слоя дезодоранта. В голове у Рэйчел снова зазвучал голос телекомментатора: «Мы готовы к розыгрышу, ребята. Команда сгруппировалась. Матч обещает быть на славу. Сегодня мы увидим с вами нечто выдающееся. Такого это зеленое поле еще не знало. Заверяю вас: без награды сегодня вечером они не уйдут…»

Рэйчел почувствовала неудержимое желание расхохотаться. Смех пузырьками поднимался из горла. Боже, какой стыд! Она закусила губу, чтобы он не вырвался наружу: «Все что угодно, но только не сейчас!»

Разговор зашел об убийстве Кеннеди. Как и вся страна, они участвовали в игре: «Где Были Вы, Когда Услышали Об Этом?»

— Я сидел и сдавал экзамен, — сообщил рыжеволосый парень. — Тут мой «проф» вышел в коридор, вернулся и рассказал. Такой тип — всегда все узнаёт первым. Смотрю, положил голову на кафедру — и плачет, как младенец. Я прямо обалдел: неужели это правда? — На глазах рыжеволосого блестели слезы.

Брюнетка в белом платье с глубоким вырезом склонила голову, как будто молилась. Потом произнесла сдавленным голосом:

— Я ехала в такси. И услышала голос диктора по радио. Сначала я решила: «Не может быть. Это розыгрыш». Вроде того, что на нас вот-вот нападут марсиане. Мне рассказывала об этом мама — и она верила в то, что говорила. Но тут в боковом зеркале я увидала лицо водителя. На моих глазах оно сделалось зеленым. Казалось, таксиста сейчас стошнит. Потом он начал стонать, и я сказала, что хочу выйти. Мне было страшно, я боялась, что мы можем попасть в автокатастрофу…

— Я как раз был в душе и услышал крик одного из своих соседей по общежитию…