Сад лжи. Книга 1

Парализованные лицевые мышцы Нонни так и не вернулись после инсульта в нормальное состояние — вот и теперь она уставилась на Розу так, что кажется, будто она издевательски ухмыляется. Пора бы, наверное, привыкнуть, но эта ухмылка каждый раз бесит внучку. Роза с неприязнью глядит на бабкин стеганый розовый банный халат, который в прошлом году Клер ей подарила ко дню рождения. Лежащие на коленях кисти рук со скрюченными пальцами напоминают куриные лапки — обычно мясник дает их бесплатно, и они варят из них суп.

Роза молча идет на кухню. Там на столе действительно лежит почта. Два письма и открытка.

С бьющимся сердцем она взяла первый конверт. Перевернула. Рука дрожала, во рту пересохло. Но это всего лишь письмо от Клер. Во втором конверте — рекламный проспект по случаю открытия торгового центра в Канарзи.

Открытку послала Молли Квинн, проживавшая теперь в Ванкувере. Ее парень не захотел идти в армию и решил уехать в Канаду. Молли последовала за ним.

В душе Розы все оборвалось. Снова нет письма. Брайан снова не отвечает.

Ну хорошо, нет сейчас… Что если их не будет вообще…

Господи, кто даст ей силы вставать каждое утро, продолжать жить?.. Еще один день, может, даже час…

Роза уронила голову на стол, ощущая лбом его холодную пластиковую поверхность. У нее даже не было сил, чтобы заплакать.

Потом она постаралась представить себе, что Брайан в соседней комнате, — это был ее любимый способ уменьшить свою тоску. Вот откроется дверь, и он войдет сюда, взъерошит ей волосы и начнет подшучивать по поводу юридических журналов, которые она притащила домой. Брайан…

Но сейчас любимый способ явно не срабатывал: она никак не могла даже на минуту поверить, что он рядом. При всем старании ей не удавалось почувствовать прикосновение его руки к своей коже. Она не чувствовала его запаха. Даже забыла, какой он.

Запах. Роза потянула носом. В воздухе явно висел дым. Что-то горело. Она рывком поднялась. Рулет миссис Слатски?

И вдруг все это показалось ей ужасно смешным. Она здесь сходит с ума из-за Брайана, а жизнь, подобно паровому катку, безостановочно ползет вперед своим ходом: этот подонок в подземке, Нонни с ее телевизором, подгоревший рулет… Да, правда, смешно. Роза начала смеяться. Безостановочно. Она смеялась, а по щекам катились слезы. А внутри стоял ком размером с кулак. Стоял и не проходил.

8

— Почему бы вам не присесть, мисс… хм-м… доктор Розенталь?

Доктор Доленц улыбнулся, но Рэйчел прекрасно видела, что он просто пытается ее успокоить, а не выразить удовольствие от их встречи. Манерами доктор напоминал ей отца: держится с некоторой официальной чопорностью, но в то же время полон желания доставить хоть какую-нибудь радость. Даже сама обстановка кабинета на Парк-авеню с его массивным, полированным столом и дубовым, отделанным медью шкафчиком с картотекой напоминала папин офис в банке. Таким представлялся он ей в детстве, когда мама приводила ее туда. Папа сидел в кожаном, с высокими подлокотниками, кресле. Рэйчел чувствовала себя подавленной атмосферой темной тяжеловесной комнаты с мужскими запахами кожи и курева. Нечто подобное она испытывала и сейчас: то же чувство подавленности и собственной малости, охватившее ее, едва она опустилась на массивную софу, над которой висели на стене три эстампа со сценами из английской охотничьей жизни.

Рэйчел постаралась успокоиться, сцепив лежащие на коленях руки, хотя непослушное сердце выбивало бешеную дробь. Мозг ее сверлила одна-единственная мысль: что показал рентген? Со дня аборта прошло уже полтора месяца, а она все еще не могла освободиться от его последствий… и не исключено, что не сумеет сделать этого никогда.

«Пожалуйста, — беззвучно молили ее губы, — если результаты столь же плохие, как эта ваша пластмассовая улыбка, не нужно мне говорить об этом. Я не желаю ничего знать!»

Рэйчел вспомнились первые несколько дней после аборта… Она металась в жару, а временами впадала даже в бредовое состояние. Вначале казалось, что у нее грипп, свирепствовавший тогда в городе. Как последняя дура отказалась она от предложения Дэвида посадить ее в такси. Ей пришлось пешком тащиться целых шесть кварталов под проливным дождем. Она двигалась словно в тумане, шатаясь как пьяная, пока наконец не протрезвела… или просто обрела достаточно здравого смысла, чтобы остановить машину. Когда она добралась домой, платье было насквозь мокрое и от холода зуб на зуб не попадал…

Температура не спадала три дня. Рэйчел поняла тогда, что это никакой не грипп. Все эти дни ее мучила боль в животе, становившаяся иногда особенно резкой. Именно поэтому Кэй настояла, чтобы она проконсультировалась у хорошего специалиста.

Этим специалистом и был доктор Мортон Доленц.