Сад надежды

Чарити сметала паутину, распаковывала вещи, наводила порядок в доме. И не отвечала на звонки Эмили Радд, своей потенциальной подруги.

Насколько Чарити помнила, в тот день, когда она сделала свою первую вазу, что-то в ее мире изменилось. И это она оставила на десерт, после того как насытится. А она устроила себе просто пиршество. Ни в чем себе не отказывая, проигрывала в голове воспоминания, оживляла картинки двадцатилетней давности, каждую по много раз. И дом понемногу становился таким, каким она его помнила. Вот только в нем было тихо. Слишком тихо. Не хватало звуков – бабушкиных песен на кухне и низкого гудения дедушкиного гончарного круга.

Чарити жила здесь одна, и ее вещи заняли лишь часть стенного шкафа в большой спальне с балконом и видом на залив.

Свою посуду она оставила в коробке, на кухне ее было достаточно, как новой, так и старой. Например, металлические стаканчики. Когда-то они переливались всеми цветами радуги, а теперь темные пятна выдают их возраст. Кофейные чашки «Файер Кинг» и изысканный фарфоровый чайный сервиз были на месте, а деревянные салатницы и большое блюдо бабушка продала, когда закрылся ресторан. Зато к посуде из нержавейки, в которой бабушка предпочитала готовить, добавились кастрюли и чайники.

Чарити не отказалась бы унаследовать бабушкино умение управляться на кухне. Сама она готовила незамысловато и предпочитала простую пищу, а вот бабушка искусно смешивала ингредиенты. Да уж, не переняла она кулинарный талант Мэрилин! Ее привлекал дедушкин дар, и этого было больше, чем нужно для счастья. Пусть даже с дедом ей не сравниться.

В мастерской хранилось много глины и всегда стоял запах новых изделий, земли – и самой жизни. Чарити щелкнула выключателем, и в центре помещения, подобно древней реликвии, появились гончарный круг и скамья. Она вошла, чувствуя одновременно ностальгию и неожиданную клаустрофобию. Неужели мастерская всегда была такой маленькой? Единственное окошко смотрело на дом Барлоу. Чарити попыталась его открыть, но створку заклинило. Девушка села на скамью и осмотрелась. Две стены занимали деревянные полки, заляпанные высохшей глиной. На верхней обнаружилось несколько незаконченных работ – одни расписаны наполовину, другие потрескались. При виде их Чарити ощутила тоску по дедушке. Некоторые изделия вполне можно было восстановить, и она поиграла с идеей покрыть их глазурью и обжечь в специальной печи недалеко от веранды.

У противоположной стены стоял деревянный стол в пятнах глины, весь заваленный гончарными принадлежностями: губками, замшевыми салфетками, иглами, кронциркулями. Над столом висел шкафчик, наверное, с другим инструментом. Глядя на облупившуюся краску, Чарити удивилась, почему не видела этот шкафчик раньше. Она не помнила его. Совсем не помнила.

Любопытно. Она взялась за ручку и потянула. Дверца со скрипом открылась. Внутри было пусто, за исключением какого-то саквояжа с круглым дном, вроде бы замшевого. У Чарити задрожали руки. Вот оно, очередное важное мгновение.

Саквояж был завязан сверху золотым шнуром с кистями. Чарити осторожно взяла его двумя руками и поставила на стол. Ощупала шнур. Кисти все еще блестели, хотя саквояж наверняка много лет простоял в шкафчике. А замша была мягкой и совсем не обветшала, как следовало бы ожидать. Дорогая, такую носили короли или богатые люди, у которых и дети ходили в золоте.

Чарити медленно потянула за шнур; вот-вот она найдет в саквояже золото или оттуда во все стороны разлетятся феи… Увы, обшитый внутри темно-синим сатином саквояж был доверху полон… пылью? Или песком? Какая-то светло-коричневая субстанция. Чарити растерла ее между пальцами. На ощупь мягкая и холодная. Не сказать чтобы пыль, но тоньше песка. Палец наткнулся на что-то внутри саквояжа, и Чарити отдернула руку. Из ямки торчал уголок бумаги. Она подцепила его большим и указательным пальцами, извлекла листок и прочитала:

Чарити, когда будешь делать особые заказы, добавляй одну мерную ложку.

С любовью, дедушка.

Она повернулась и посмотрела на гончарный круг, потом снова на записку. Стряхнула остатки пыли, все еще скрывающие некоторые буквы. Сердце забилось чаще. Дедушка часто делал особые заказы, однако никогда не говорил ей о саквояже с загадочным веществом. Чарити прижала к груди рукописный листок. Дедушка хотел, чтобы она пошла по его стопам, выполняла особые заказы жителей острова. Но ведь ей в гончарном деле пока до него далеко, и на острове она никого, кроме Эмили Радд, не знает. На много ли особых заказов можно рассчитывать? И все же Чарити нашла сокровище. Личное сообщение от дедушки. Она сжала записку в руке и ощутила боль в сердце.

Настойчивый стук в парадную дверь оторвал ее от мыслей. Кто-то нетерпеливый и с дурными манерами. Чарити осторожно положила записку обратно и затянула шнур. Саквояж закрылся, как портал. Посетитель не унимался, она заторопилась к двери и только там поняла, какие липкие у нее руки.