Сад надежды

Один досадный вопрос не оставлял Эллен: не поставит ли она дочь в безвыходное положение? Нет. Чарити серьезная, разумная женщина; если все сложится удачно, она и девочки просто лучше узнают друг друга. А возможно, дочь откажется от приглашения. Но это не сулит ничего хорошего никому из них. Особенно Эллен.

* * *

Чарити сидела с мамой в гостиной. Эллен проделала долгий путь, но выглядела так, словно собралась вечером выйти в город развлечься. Как Эллен Мари Бакстер удается быть такой, Чарити не понимала.

– Куда все разбежались? – Эллен обвела глазами лестницу.

– Решили дать нам наговориться. – Вообще-то мама имела в виду «куда ушел Далтон». Эллен Мари никогда не спросит напрямую, уж это Чарити знала достаточно хорошо. Обычно мама более заинтересована в разговоре в присутствии красивых мужчин – чтобы похвастаться, как у нее попросили документы в клубе или как ее приняли за знаменитость. Чарити верила этим небылицам, пока однажды не догадалась, что мама перешагнула полувековой рубеж и больше никто и никогда не даст ей меньше двадцати одного года. И если у нее проверяли документы в последние двадцать лет, то разве что из жалости или в шутку. Хотя она до сих пор привлекательна. Сногсшибательная леди, которая командует парадом.

Эллен Мари устроилась в угловом кресле, прищурилась и выпрямила спину, в то время как Чарити согнула ноги в коленях и подтянула к себе стопы. Невозможно вообразить двух более разных женщин. Что ж, Чарити учится принимать себя такой как есть. Учится с самого приезда на остров. Учится у любимого дома, у гончарной мастерской. Они дают ей силы. Она – Чарити Монро Бакстер, и пусть мама оценивает ее как угодно и сравнивает с кем угодно, она не заставит дочь стыдиться саму себя. Как говорят французы – да здравствуют различия!

– Так что случилось, мама? Ты сказала, что хочешь поговорить со мной.

– Да, хочу. Леонард устраивает для нас семейный круиз. Две недели в Европе. Чарити, это мечта, а не путешествие.

– О, мама, как здорово! Ты получишь огромное удовольствие. Просто мечта! Увидеть Эйфелеву башню, прогуляться по Шварцвальду…

– Каждый порт – это что-то невероятное. Мои друзья просто позеленели от зависти.

– Сделай побольше фотографий, я с удовольствием посмотрю.

– Ты увидишь все сама, Чарити, потому что едешь с нами.

Мир затормозил с пронзительным скрежетом и остановился.

– Что?

Эллен сложила руки на коленях.

– Я приехала тебя пригласить.

Чарити хотела ущипнуть себя за руку – не сон?

– Но…

А что «но»? Мысль не удавалось сложить в слова. Что-то вроде: «Но ты сказала, это семейный круиз, а с каких пор я являюсь членом семьи?» Как только мама вышла замуж за Леонарда, они существовали как две отдельные «семьи». И хотя многочисленные родственники Леонарда часто собирались вместе по праздникам, Чарити годами не получала приглашения.

– Вот уж не думала, что Леонард и его дочери настолько меня любят.

– Ошибаешься, Чарити, – усмехнулась Эллен. – У тебя просто проблемы с общением, и я никогда не просила их делать вид ради твоего комфорта.

Да, она действительно неловка в компании. И все же она – дочь Эллен; разве ее не должны были приглашать на все семейные мероприятия? Ладно, это она обмозгует потом. А сейчас ее берут с собой в путешествие в Европу. Это же… такая возможность наверстать упущенное! Чарити чувствовала себя уязвленной, когда мама приглашала ее позавтракать вместе, чтобы обменяться подарками на Рождество. «Только мы», – обычно говорила мама, словно не признавая семейные встречи. Почему сейчас эти воспоминания ожили, а старые раны начали болеть, она не могла сказать, однако на глаза навернулись слезы. Чарити всегда знала – мама способна на большее. Вот и дождалась.

– Я с удовольствием поеду. Правда.

Мама улыбалась – лучшая награда для нее. Но тут Чарити опомнилась.

– Только не вздумайте оплачивать мою поездку. Ни ты, ни Леонард. Я сама в состоянии.

– Каюты уже оплачены, – махнула рукой Эллен. – Все, что тебе остается, – это тратить деньги.

– Спасибо. – Чарити захотелось вдруг обнять маму, но Эллен Мари не привечала телячьи нежности. Чарити уже получила свою долю при встрече, так что лимит объятий был исчерпан. – Можешь не сомневаться, я поеду, тем более что Леонард уже оплатил каюту. Очень щедро с его стороны.

– Мы должны были забронировать билеты. Пришлось поторопиться с оформлением. К тому же у тебя каюта на двоих с Порцией, и она оплачена независимо от того, едешь ты или нет.

– Ого. – Чарити попыталась мысленно нарисовать эту картину – она и принцесса Порция в одной комнате. – И Порция согласна?

Эллен рассмеялась:

– Было бы глупо с ее стороны отказываться. Она абсолютная сова. А ты ложишься рано.

Чарити пока не могла взять в толк, как это поможет наладить отношения с Порцией, которая считала ее несколько лучше чумы, но хуже какого-нибудь грызуна.

Эллен наконец раскрыла карты:

– Ты побудешь с ребенком Порции, а она вечером сможет куда-нибудь пойти.

Кровь бросилась Чарити в лицо.