Сад надежды

– Ты хочешь сделать из меня няньку? – Если она будет сидеть с ребенком, пока Порция развлекается, значит, и на следующее утро ребенок будет на ней. Пока та отсыпается.

– Это великолепная возможность для тебя лучше познакомиться с девочками. Речь идет о твоей семье.

Чарити вскочила с дивана.

– Твои падчерицы не желали иметь со мной дела с самого твоего замужества. А теперь я вдруг член семьи? Потому что могу предоставить услуги по присмотру за ребенком?

– Будь благоразумна, Чарити Монро. Подумай еще и обо мне. Не хочешь пообщаться с мамой?

– И когда же? Когда я буду свободна от работы нянькой? – Как же больно. Чарити ненавидела эту боль, но что поделать? Эллен Мари Бакстер в своем репертуаре. Почему Чарити всегда ожидала от матери большего? Ей еще учиться и учиться привыкать к выходкам Эллен.

Мама пригладила волосы.

– Когда мы будем в Германии, Леонард собирается играть в гольф. Мы сможем провести вместе целый день. Только мы.

Опять «только мы»! Позавтракаем вместе на Рождество в самом модном ресторане на Манхэттене – только мы! Только мы – и она проводит день с мамой как награду за работу в качестве компаньонки, когда Леонард слишком занят и не может развлекать Эллен. Чарити никогда не любила пышные рождественские завтраки; она хотела всего лишь посидеть за столом с семьей. И в сотый раз убеждалась, что не суждено. Дом Леонарда на праздники был воплощением совершенства – каждый куст во дворе подсвечен, каждое елочное украшение на своем месте; столы ломятся от угощений; скатерти, посуда, бокалы – все сверкает, как в сказке, и кажется, что вот-вот из снежных вихрей появятся феи. Несколько раз Чарити приглашали; она обожала ощущение семьи – даже понимая, что чужая в этом доме. Она была благодарна и думала, что так пойдет и дальше. Но затем началось «только мы» – и затянулось на долгие годы.

И тут Чарити с совершенно неожиданной для себя прямотой просто улыбнулась и сказала:

– А пусть Порция наймет няню.

– Ей никто не угодит, – пробормотала Эллен.

– Мама, я не поеду. – Чарити встала и направилась в кухню, словно выходя из тумана на простор. В саду по-прежнему бушевал ветер. Справа вцепилась в землю плакучая ива. Наверное, ее корни уходят так же далеко вглубь, как ее печаль. Перед мысленным взором пронеслись картины – вот Далтон работает в саду; Дэйзи украдкой залезла в буфет и стянула картофельные чипсы; а вот дядя Гарольд закружил Чарити в танце; играет музыка, и на место образов приходит ощущение счастья. Чарити обрела семью. Наконец. И нужно было приехать маме, чтобы это понять.

Чарити хлопнула рукой по раковине и направилась было назад в гостиную, однако в дверях остановилась. Позади, за стеклом, виднелся сад и уголок плакучей ивы. Не страшась урагана, она пробежала через кухню и веранду и выскочила наружу. Ветер вырвал дверь из рук и не давал закрыть, Чарити пришлось напрячь мышцы. Есть вещи, за которые стоит бороться.

Прикрывая ладонями глаза, она приблизилась к иве. По коже пробежали мурашки. Ветви раскачивались под ударами шквалистого ветра с залива. Ноги утопали в песке и грязи. Ствол ивы под натиском шторма жалобно скрипел. Грязно-серая пелена над головой на миг рассеялась, и высоко за тучами блеснул ярко-голубой кусочек неба. Будто кто-то свыше взглянул на Чарити, будто все ангелы с затаенным дыханием следили – а вдруг дерево решится на последнюю месть, выйдет из земли и бросится на своего врага. Достойное завершение длившегося всю жизнь соперничества! Ведь именно Чарити одиннадцатилетней девчонкой в ярости вонзила топор в ствол ивы.

Чарити закружило в водовороте чувств, как облетающую с деревьев листву.

– Зачем же я пыталась срубить тебя? – прошептала она. Воспоминания вырывались из самой глубины сердца. – Бабушка и дедушка были для меня всем. И можно сказать, что в тот день они умерли оба.

Ветер вдруг затих, и внезапно накатило желание – даже нужда – подойти к самому стволу. Чарити пошатнулась. Слишком часто она проклинала дерево и слишком мало доверяла ему. Незримая стена словно пригвоздила ее к земле. Нет, ближе ей не подойти.

Длинные ветви начали расплываться перед глазами. Чарити моргнула, и хлынули слезы, оставляя на щеках дорожки.

Наконец она открыла глаза. Дерево никуда не исчезло, и по-прежнему не было сил сделать ни шагу, но что-то изменилось. Длинные гибкие веточки повисли на ее плечах. Чарити выдохнула. Ива словно утешала ее.

– Спасибо тебе, – шепнула она и провела пальцем по одной из веточек.

После короткой передышки ветер взялся за свое. Чарити осторожно сняла веточки с плеч и отвела в сторону. Пусть они свисают свободно, как и положено, образуют густую завесу от внешнего мира, а ей пора вернуться в дом и найти маму.

При появлении дочери Эллен вскочила с канапе. Она, очевидно, не знала, что делать.

Чарити подошла и обняла ее. Эллен вздрогнула.

– Мама, спасибо за приглашение. Я не могу принять его. Думаю, ты отлично проведешь время в Германии. А мне очень приятно видеть тебя здесь. Давай поговорим о Бакстер-хаусе.

* * *