Сад похищенных душ

Я ускоряю шаг, но поравнявшись с Лукасом, вижу, что он всё ещё злится из-за слов Дары. Он сжимает и разжимает кулаки, и с кончиков его пальцев срываются искорки света.

Я кладу руку другу на плечо:

– Не волнуйся. Мы найдём твоих родителей и спасём их от леди Эшлинг.

– Мы не выпустим Дару, – говорит он.

– Разумеется, не выпустим. Она слишком опасна. Я знаю это. И все её хитрости я тоже знаю. – Я смахиваю искру с его золотистых волос. – Если ты не успокоишься – ты самовоспламенишься.

Лукас на секунду останавливается, с его губ срывается смех, которого я не слышала у него с тех пор, как нас нашла леди Эшлинг. Он делает глубокий вдох и вздыхает.

– Прости, – говорит он. – Просто я очень по ним скучаю.

– Я знаю, – говорю я. – Я тоже.

Миранда и Альфред были ко мне добрее, чем мои собственные родители. И я не меньше Лукаса хочу вернуть их.

Глава седьмая

Когда мы останавливаемся, чтобы разбить лагерь, тени в лесу становятся темнее и гуще – именно в такой обстановке я чувствую себя безопаснее всего. Лукас уходит набрать хвороста, который он сможет поджечь при помощи магии. Я остаюсь наедине со своими мыслями, страхами и надеждами.

Я вожусь с тенями, тку из них нечто, похожее на палатку, чтобы можно было укрыться. Теневые верёвки обвиваются вокруг двух ближайших деревьев, а спереди висит теневое полотно, чтобы мы могли залезть внутрь. До недавнего времени я не подозревала, что другие одарённые люди могут чувствовать тени, из которых я плету. Много лет я думала, что это секрет – мой и Дары.

Здорово, что теперь я могу им поделиться, и к тому же я научила Лукаса лучше управляться с его световым пением.

Я сижу на пне поблизости, жду, когда вернётся Лукас, и играю с тенями, когда слышу голос Дары.

– Эммелина, я хочу есть, – скулит она.

Я вытаскиваю её клетку и ставлю рядом с собой на землю. Дара выглядит такой крошечной и хрупкой, что от этого у меня на сердце становится на одну трещину больше.

Я могу покормить её сейчас и разобраться с ней до того, как вернётся Лукас. Тогда он не услышит её хныканья. Я отрываю несколько кусочков от остатков мяса и проталкиваю их между прутьев. Дара жадно съедает их.

Я смотрю в сторону, надеясь, что она хотя бы ненадолго оставит меня в покое, но когда она заходится в яростном припадке кашля, я снова оборачиваюсь к ней. Лицо Дары наливается красным, а потом становится лиловым, под цвет платья.

– Дара! – кричу я.

Её рот открыт, но она как будто не может выговорить ни слова. На долю секунды я думаю, не притворяется ли она, но когда её губы синеют и она падает на пол клетки, я убеждаюсь, что это не так.

Я отвечаю за Дару, за моего бывшего лучшего друга. Я не могу вот так просто позволить ей умереть.

Сначала я пытаюсь просунуть палец между прутьями, чтобы похлопать её по спине и помочь выплюнуть то, чем она подавилась, но клетка такая крошечная, а когда я её увеличиваю, то уже не могу дотянуться до Дары. Её лицо синеет сильнее, а кашель становится всё громче, более хриплым. Она растягивается на полу, а затем раздаётся ещё более страшный звук – тишина.

Ужас пронзает моё тело. Я распахиваю дверь клетки, вытаскиваю Дару наружу и трясу её в надежде, что это поможет вытолкнуть коварный кусок пищи. Она бессильно висит у меня на руках, глаза закатились.

– Дара, пожалуйста, очнись!

Я пытаюсь вспомнить, что нужно делать, чтобы помочь задыхающемуся человеку. Кажется, нужно похлопать по груди и спине. Я пробую и то, и другое, и только после того как я несколько раз ударяю её по груди, веки Дары приподнимаются.

Облегчение охватывает меня, но лишь на мгновение. Внезапно Дара вырывается из моих рук, ужасное хихиканье срывается с её губ, и она бросается в гущу папоротников.

– Свобода! Свобода, свобода, свобода, свобода! – поёт она.

– Нет! Вернись, ты обязана! Пожалуйста!

Страх несётся по моим жилам, у меня подкашиваются ноги, когда я понимаю, какую чудовищную ошибку допустила. Я бросаюсь в кусты, надеясь поймать Дару. Краем глаза замечаю её, когда она превращается в кролика. Я бросаю ей вслед теневую сеть и ловлю её. Но когда я лихорадочно тяну Дару к себе, её передние лапы превращаются в когти, и в сети появляется дыра. Дара проскальзывает в неё и снова бежит.

Я несусь вслед за ней, мои тени замедляют Дару, цепляясь за неё снова и снова.

А Дара только смеётся, наслаждаясь обретённой свободой. Она играет со мной.

Внезапно я лечу на землю, зацепившись ногой о торчащий корень. Я падаю в папоротники, а когда я сажусь прямо, Дары уже не видно.

– Спасибо, Эммелина! – доносится её голос, становясь тише с каждой секундой. Судя по всему, теперь она надо мной, и я поднимаю голову как раз вовремя, чтобы заметить вспышку белых крыльев, поднимающихся всё выше, выше и выше к кроне. Ужас тошнотворным грузом оседает в моей груди.

Что я наделала?!

Я бросаю вверх теневые верёвки в последнем отчаянном усилии поймать Дару, но она легко стряхивает их, а затем улетает в ночь. Чтобы поймать её, мне нужен свет Лукаса, сплетённый с моими тенями. Она отлично рассчитала свой побег. Коварно.