Сад признания

ЖЕНА СЕМЯИЗВЕРГАЮЩАЯ:

Именно это я тебе и говорю.

ЗЕМЛЯНОЙ ЧЕЛОВЕЧЕК:

Можешь ли ты мне пролить свет? Или, если ты этого не можешь, просветишь ли ты меня?

ЖЕНА СЕМЯИЗВЕРГАЮЩАЯ:

Да. Если ты подойдешь поближе.

ЗЕМЛЯНОЙ ЧЕЛОВЕЧЕК:

Неужели мы станем такими глухими, что нам понадобится гигантское присутствие всех слов, собранных в единый миг, чтобы услышать этот миг?

ЖЕНА СЕМЯИЗВЕРГАЮЩАЯ:

А теперь дыши.

ЗЕМЛЯНОЙ ЧЕЛОВЕЧЕК:

Я и не прекращал это делать.

ЖЕНА СЕМЯИЗВЕРГАЮЩАЯ:

Кому ты это говоришь? Мне?

ЗЕМЛЯНОЙ ЧЕЛОВЕЧЕК:

Не тебе, но голосу твоему.

ЖЕНА СЕМЯИЗВЕРГАЮЩАЯ:

Лику человеческому?

ЗЕМЛЯНОЙ ЧЕЛОВЕЧЕК:

Да: голосу нечеловеческому.

ГОЛОС-ТЕНЬ:

Возвеститель Преступления читает по ушам присутствие духа, что придает ему его сосед. Предметы приемлют здесь приношения слов, которые делают им люди. И потому думают они, что память их вспомнит обо всем, но забывают при этом, что слова их были пустыми.

ЗЕМЛЯНОЙ ЧЕЛОВЕЧЕК:

Куда мы попали? Мы попали в место под названием На свидании с земными бессмыслицами.

ЖЕНА СЕМЯИЗВЕРГАЮЩАЯ:

Могу ли я избежать своего человеческого вещества? Здесь, перед всеми людьми, я публично прошу разрешения удалиться из человеческого присутствия. Плоть, не есть ли ты мое первое пространство, где я явилась сама себе? Плоть, того ли ты роду, что и я сама?

ЗЕМЛЯНОЙ ЧЕЛОВЕЧЕК:

Когда в теле своем я обращаюсь к твоей речи, то само вещество твоей плоти слышит мой язык, говорящий ей.

ЖЕНА СЕМЯИЗВЕРГАЮЩАЯ:

Скажи жизни, что я жила в твари вдвойне обрадованной! повтори это трижды своей животной жизни, и пусть она сама проживет это вновь!

ЗЕМЛЯНОЙ ЧЕЛОВЕЧЕК:

Что сделали мы с нашей двойной радостью, почему она не испытывает нас вновь?

ЖЕНА СЕМЯИЗВЕРГАЮЩАЯ:

За радость тройную поднимем стаканы пустые и выпьем их разом, ибо мы мертвы!

ЗЕМЛЯНОЙ ЧЕЛОВЕЧЕК:

Если бы вы знали человека Удвоения, вы знали бы тогда и человека Двойной радости. Ибо это я.

ЖЕНА СЕМЯИЗВЕРГАЮЩАЯ:

Соберите же количественное вещество!

ЗЕМЛЯНОЙ ЧЕЛОВЕЧЕК:

Алелу-йок!

ЖЕНА СЕМЯИЗВЕРГАЮЩАЯ:

Пробуждение-смерть, она здесь.

ЗЕМЛЯНОЙ ЧЕЛОВЕЧЕК:

Алелу-йок! Алелу-йок!

ЖЕНА СЕМЯИЗВЕРГАЮЩАЯ:

Здесь из наших любвеобильных уст вышел отверстый младенец из дыры под номером один.

ЗЕМЛЯНОЙ ЧЕЛОВЕЧЕК:

А сейчас? А сейчас?

ГОЛОС-ТЕНЬ:

Младенцы эти, тронутые смертью, разводят песни на натянутых силой свершённого действия нитях: перед собранием врачей в Уш-Тобе́ сбираются они, чтобы предаться глубочайшему семяизвержению имен; они препоручают песни свои семяизвержению своему и глубоко замолкают в своих устах, которыми препоручают песни свои семяизвержению своему.

ЗЕМЛЯНОЙ ЧЕЛОВЕЧЕК:

Освободи же себя от тебя! однажды и навсегда, и так решено.

ЖЕНА СЕМЯИЗВЕРГАЮЩАЯ:

Хорошо. Быстро сделано и хорошо сказано! Как только я смогу освободить свое тело от я-я, все это будет сделано и сделано хорошо. И я скажу своему телу: все это клёво сделано, а также — отлично задействовано.

ЗЕМЛЯНОЙ ЧЕЛОВЕЧЕК:

На свидании с земными бессмыслицами ты мне так никогда и не сказала, кто эти три врага человеческих?

ГОЛОС-ТЕНЬ:

Они проходят пространство, которое — в пространстве переда, промямливая список трех врагов человеческих, имя которым: Туберкула, Ностро-Конто, Убиквиста — да услышат их имена твари поднебесные. Услышав их имена, раскалывается надвое Младенец Параллелевздрюченный, выбирает себе новую ось зрения Самсон Ухтицкий, меняет свою траекторию Доктор Самосвершение, отодвигается в сторону Младенец Во́пка; в другой пьесе Почтрекатель Теней запутывается в трех вы́хахлях; Иоанн Словенский отрекается от дара словесоплетения.

VI

ЗЕМЛЯНОЙ ЧЕЛОВЕЧЕК:

Пусть в меня сейчас же войдет человек, что любит свое прорезчивое отверстие, а за ним пусть войдет человек с векописным человеческим дном, а за ним вослед пусть войдет человек, из которого уже не выйдет ни один человек.

ЖЕНА СЕМЯИЗВЕРГАЮЩАЯ:

Сыграйте же нам торжественное вхождение всетвари в трубу воистины.

ЗЕМЛЯНОЙ ЧЕЛОВЕЧЕК:

Я носитель своей трубы истины, и я ей говорю: «Пусть войдет теперь в меня человек, не познавший тень человеческую. Что же до человека, который всечасно утверждал, что никогда не свершал вхождения в свое прорезчивое отверзстие, то пусть он выйдет вон!

ЖЕНА СЕМЯИЗВЕРГАЮЩАЯ:

А вы, как действующее лицо существующее, наследник своего предшественника, с кем лично совершали вы отверзстие?

ЗЕМЛЯНОЙ ЧЕЛОВЕЧЕК:

С отцом моим матерью моей сестрой моей зятем ее свояками ее, с маятником под паласом мраморного изваяния пса словно шар на лестнице висящего.

ЖЕНА СЕМЯИЗВЕРГАЮЩАЯ:

Замолкните же теперь, так как наступил час пожаловать Живому спектакль драмы черепушки нашей, подвешенной в бытии, с ликами нашими, один в другом друг о друга бьющимися. Воплощение есть тайна сия праха покоящегося, в который следует входить-и-выходить, туда-сюда, туда-сюда.

ЗЕМЛЯНОЙ ЧЕЛОВЕЧЕК:

В пустыню человеческую, да, это хорошо, день наступил; он наступил для уха нашего — и потому не должно бы быть и для нас грязного воплощения.

ГОЛОС-ТЕНЬ: