Сад проклятых

Марлоу услышала звон лифта и звук закрывающихся дверей. Она отошла от дверей и подошла к столу Вейла, внимательно осматривая аккуратный ряд мелких безделушек, стоящих на краю. На фарфоровом подносе лежала кучка ручек. Небольшая вырезанная фигурка волка, завывающего на потолок. Золотые часы с календарём на циферблате. Песочные часы с чёрным песком на круглом основании. Марлоу коснулась подставки и повернула её, чтобы песочные часы перевернулись, и смотрела, как песок вновь заструился вниз.

Она, конечно, знала, почему подошла к столу, и это было не ради безделушек. Всё из-за письма её матери, спрятанного в ящике, которое манило её, словно бьющееся сердце.

Вейл не хотел, чтобы она читала его. А Марлоу очень хотелось.

В голове прозвучал голос Свифта: «Ты ведёшь себя так, как будто имеешь право на чужие секреты».

Может, так и есть. Но это был не чей-то секрет — это был секрет её матери.

Она открыла ящик.

Внутри было немного вещей. Маленькая шкатулка с парой запонок с сапфирами. Заклинательная карта для иллюзии. И письмо, сложенное и спрятанное в глубине.

Бумага была жёсткой и искажённой, словно на неё что-то пролили. Когда Марлоу развернула письмо, она увидела, что часть чернил действительно была смазана. Однако оно всё ещё было достаточно разборчивым, хоть и гораздо короче, чем Марлоу ожидала. Но это было похоже на её мать — она никогда не рассказывала больше, чем было нужно.

Марлоу начала читать.

Корморант,

Ты можешь думать, что я должна рассказать тебе правду, но ты ошибаешься. Я не должна тебе ничего. Но всё же вот она.

Восемнадцать лет назад ты влюбился в женщину, которой не существовало. Она — я — была не тем, кем говорила, что является. Ты хотел спасти меня. Я хотела, чтобы ты думал, что можешь это сделать. Это был обман. Но потом ты предложил мне жизнь, о которой я никогда не могла и мечтать, жизнь, в которой ты бы любил меня.

Для меня выбор был очевиден: твоя любовь или моя свобода. Мы оба знаем, что я выбрала.

Я хотела бы сказать, что сожалею об этом с тех пор, но это была бы ложь. И как я уже сказала, это письмо о правде.

Правда в том, Кор, что Марлоу — твоя. Я знаю, ты всегда это подозревал. Я планировала никогда тебе не говорить, но у меня больше нет выбора.

Когда я пришла к тебе два года назад и попросила взять меня на работу шевалье, я знала, что ты не откажешь мне. Так же, как я знаю, что ты не откажешь мне и сейчас. Это письмо — моя последняя попытка убедиться, что, даже если я не смогу защитить себя, я смогу защитить нашу дочь.

Что бы ни произошло, между нами, я знаю, что ты сделаешь всё, чтобы она была в безопасности. Возможно, ты единственный, кто ещё может.

Она подписала письмо просто «Касс».

Марлоу уставилась на письмо и прочитала его дважды. Ей казалось, что она смотрит на последние слова своей матери. Когда она поднесла письмо ближе к лицу и вдохнула, она даже почувствовала её духи. Бергамот. Когда Марлоу закрыла глаза, она почти могла почувствовать присутствие матери в комнате. Слышать, как она подшучивает над ней, иногда резко одёргивает её, как закатывает глаза и улыбается своей знакомой, озорной улыбкой.

Боги знали, что она была далеко не идеальной матерью, но она была матерью Марлоу.

Звон лифта вернул Марлоу в реальность. Она быстро сложила письмо и вернула его на место, закрыла ящик и метнулась к дверям как раз в тот момент, когда Вейл открыл их.

Она обернулась, улыбаясь так, словно просто беззаботно ждала его возвращения.

— Прости за задержку, — сказал Вейл. — Давай, я покажу тебе твою комнату, ладно?

Только когда они шли по знакомому коридору, Марлоу поняла, что, говоря «твоя комната», Вейл имел в виду ту, в которых она жила с Кассандрой.

Её шаги замедлились, когда они подошли к двери.