Сад радостей земных

По магазину бродили редкие покупательницы, мужчин здесь не было. Клара и Роза пошли за молодой женщиной с ребенком на руках, стараясь все делать как она. Она приостановилась, повертела в руке ножницы. Когда она отошла, Клара придвинулась к прилавку и тоже поглядела на ножницы. Вот бы купить! Нэнси будет довольна, если принести ей такой подарок.

Она снова нащупала в кармане десятицентовую монетку. У нее уже пальцы пропахли этой монеткой. Роза вытащила материн черный кошелек, пересчитала в нем мелочь.

– Куплю чего-нибудь, – сказала она.

Клара несмело огляделась. Продавщица, опершись о прилавок, разговаривает с другой. Обе в ситцевых платьях, обе с виду совсем молодые, Клара смотрела на них во все глаза и старалась разобрать, о чем они говорят. Вот бы очутиться на их месте!

– Когда-нибудь я буду служить в таком магазине, – сказала она Розе.

– Ага, желаю удачи.

Роза разглядывала трубочки с губной помадой. Перебирала их осторожно и почтительно. Продавщица, женщина лет двадцати пяти, равнодушно следила за девочками. Она была великолепна: ярко-алые губы, изогнутые дуги бровей. Клара не сводила с нее глаз, пока у той на лице не появилось выражение, говорившее яснее слов: мол, хватит пялиться!

– Они все миленькие, – сказала Роза громко, чтобы слышала продавщица.

Клара стояла позади нее, в трех шагах от прилавка. Она была точно околдованная: вокруг все так сверкало! Трубочки с губной помадой – золотые. И еще продаются маленькие пластмассовые расчески всех цветов, всего по десять центов. Ей вдруг очень захотелось такую расческу, но она ведь хотела из своих десяти центов купить еще и подарок Рузвельту.

– Вот бы мне такую, – шепнула она на ухо Розе.

– Возьми и купи.

– Не могу…

– Мне вот эту, – сказала Роза и подала продавщице помаду и монету в пятьдесят центов.

Клара внимательно следила за этой церемонией: когда она станет продавщицей, она уж будет знать, что и как делать. Справится ничуть не хуже, эта вовсе не такая уж быстрая.

– Спасибо, заходите еще, – равнодушно сказала продавщица.

Роза перешла к другому прилавку, Клара за ней. Роза вынула помаду из сумочки, провела по губам, пошевелила ими, размазывая помаду.

– Хочешь? – предложила она.

Кларе понравилось, как пахнет помада. Совсем незнакомый запах, необычайный, великолепный.

– Лучше не буду, папка разозлится, – грустно сказала она.

– Э, а чего ж ты не купила расческу?

– У меня только десять центов.

– А что ж ты купишь?

– Мне надо игрушку для Рузвельта…

– Фу, черт, да возьми чего-нибудь себе.

Они подошли к прилавку с игрушками. Тут торговала толстуха со светлыми волосами, веселая и краснощекая.

– Чем могу вам служить, барышни? – сказала она.

Клара и Роза не подняли глаз. Их бросило в жар.

– Вон то почем? – выпалила Клара.

Она первый раз в жизни обращалась к продавщице в магазине и сама не знала, как эти слова слетели с языка.

– Вот этот аэроплан? Двенадцать центов, милочка.

Клара уставилась на аэроплан. Потом сообразила, что он ей не по карману. Роза толкнула ее локтем в бок:

– Я тебе дам два цента.

– Нет, не надо.

– О господи!..

Ощущая на себе взгляды продавщицы и Розы, Клара ткнула пальцем в мешочек с мраморными шариками.

– А это почем?

– Двадцать пять, милочка. Это вещь дорогая.

– Да возьми аэроплан, какого черта, – сказала Роза.

Она небрежно облокотилась о прилавок. Клара только диву давалась, на нее глядя: можно подумать, будто Роза весь век ходит по таким магазинам.

– А это почем? – Клара наобум, не глядя, ткнула пальцем.

– Милочка, тут настоящие резиновые шины, видишь?

Это стоит дорого.

Клара глотнула – в горле пересохло, лицо горело. И подумала: всю жизнь будет помнить эти минуты – ярко раскрашенные игрушки, десятицентовик, стиснутый в потных пальцах, жалостливую продавщицу, презрение Розы.

– А это? – сказала она. – За это сколько?

– Ровно десять центов, милочка.

Это была маленькая уродливая кукла-голыш. Кларе она совсем не нравилась, но пришлось купить.

– Вот, – сказала она и сунула толстухе монетку. – Я ее возьму.

И в ожидании уставилась на пухлые руки продавщицы. Та проворно сунула куклу в пакетик.

– На, деточка, – сказала она и нагнулась так, чтобы Кларе видно было ее улыбающееся лицо. – Ты к нам скоро опять придешь, правда?

Клара взяла у нее пакетик и выбежала за дверь. На улице она почувствовала, что вся дрожит. Роза выбежала следом.

– Очумела, что ли? – спросила она. – Чего это на тебя нашло?

– Ничего.

– Кой черт ты купила такую дрянь?

– Заткнись.

– Сама заткнись…

– Нет, ты заткнись!

И Клара, точно деревянная, зашагала впереди. Губы ее шевелились, она бы много чего сказала Розе, но им уже случалось драться, ясно, что Роза ее поколотит.

– Надо же, дурочку из себя строит, отребье, вот ты кто, – прошипела Роза.

– Иди ты знаешь куда.

– А у меня пятнадцать центов осталось, мои собственные.

– Ну и подавись.

– Ну и черт с тобой.