Сад Рамы

В двадцать четыре часа после возвращения Ричарда Майкл перенес все мои вещи в нашу прежнюю спальню. Он такой добрый. Стадия нового религиозного углубления заняла несколько недель. Насколько я понимаю, Майкл должен был покаяться в весьма серьезных, с его точки зрения, грехах. Однако он дал себе послабление — потому лишь, что теперь на меня легла еще большая нагрузка. С детьми он управляется самым восхитительным образом.

Симона у нас за вторую маму. Бенджи ее обожает, и она невероятно терпелива с ним. Несколько раз она отмечала, что братец «медленно соображает», поэтому нам с Майклом пришлось рассказать ей про синдром Уиттингэма. Кэти мы еще ничего не сказали, у нее сейчас сложный возраст, и даже Патрик, собачонкой бегающий за ней, не может ее ободрить.

Теперь все мы — и дети тоже — знаем, что за нами следят. И поэтому подвергли стенки детской весьма тщательному осмотру… некоторые обнаруженные нами неровности мы сочли объективами камер и постарались прикрыть их с помощью доступных нам средств. Впрочем, трудно утверждать, что мы сумели обнаружить именно глазки — они могут оказаться настолько крохотными, что без микроскопа их не увидишь. Во всяком случае, Ричард припомнил свою любимую фразу о том, что технология пришельцев может показаться нам фантастической.

Шпионские камеры октопауков более всего возмутили Кэти. Она много говорила об этом, утверждала, что происходит вторжение в ее «личную жизнь». Должно быть, у нее секретов побольше, чем у остальных. Симона сказала младшей сестре, что это не так уж важно, поскольку «Господь все равно следит за нами». И мы получили первый религиозный раздор среди наших отпрысков. Кэти отвечала ей коротко: «Дерьмо собачье». Словечки, неподходящие для шестилетней девицы. Мне надо следить за своим языком.

В этом месяце я прихватила Ричарда с собой в птичье подземелье в надежде на то, что там к нему может возвратиться память. Он очень испугался, когда мы оказались в боковом коридоре внизу шахты. «Темно, — бормотал он под нос. — Я в темноте слеп, а они все видят». И возле комнаты с водой повернул обратно.

Ричард знает, что и Бенджи, и Патрик — сыновья Майкла. Вероятно, он подозревает, что время его отсутствия мы прожили, как муж и жена, но не говорит на эти темы. Мы с Майклом решили попросить у него прощения и подчеркнуть, что не были любовниками первые два года (за исключением зачатия Бенджи). Однако в данный момент это вряд ли бы вызвало реакцию со стороны Ричарда.

С тех пор как Ричард очнулся, мы делим с ним наше прежнее супружеское ложе. Были касания, ласки, но никакого секса — до позапрошлой недели. Я уже начала думать, что все связанное с полом исчезло из его памяти, настолько пассивным оставался Ричард к моим заигрываниям и поцелуям.

А потом наступила ночь, когда в моей постели вдруг оказался прежний Ричард. Такое с ним случается время от времени: разум, остроумие и энергия иногда возвращаются ненадолго. Во всяком случае, он был пылок, изобретателен и будоражил меня. Словом, я была на седьмом небе — и вспомнила удовольствия, о которых и думать уже забыла.

Сексуальный пыл не оставлял его три ночи подряд, а потом исчез — так же внезапно, как и появился. Сперва я была разочарована. (Вот она — человеческая природа. Когда нам хорошо, мы хотим, чтобы было еще лучше. Когда лучше некуда, мы мечтаем, чтобы удовольствие продлилось вечно.) Но пришлось признать, что и эта сторона его личности нуждается в исцелении.

Вчера Ричард самостоятельно рассчитал траекторию, впервые после своего возвращения. Мы с Майклом были восхищены.

— Направление не изменилось, — с гордостью объявил он. — До Сириуса меньше трех световых лет.

6 января 2210 года

Мне сорок шесть. Волосы мои седеют — на висках и на лбу. На Земле я гадала бы, краситься или нет. А на Раме это не важно.

Я уже слишком стара, чтобы забеременеть. Хотелось бы сказать об этом той крохе, что созревает в моем чреве. Узнав о новой беременности, я была по-настоящему удивлена. Уже началась менопауза со всеми положенными признаками: внезапной потливостью, сумасбродными мыслями и полностью непредсказуемыми менструациями. Но семя Ричарда породило еще одного ребенка, нового члена бездомной семьи, несущейся в космосе.

Если мы больше не встретим других людей и Элеонора Жанна Уэйкфилд окажется здоровым ребенком — а пока в этом нет оснований сомневаться, — наши внуки могут быть рождены в результате шести возможных сочетаний родительских пар. Конечно же, все они не реализуются, но интересно представить, как это будет. Я-то привыкла думать, что Симона выйдет за Бенджи, а Кэти — за Патрика. Но как вписать в уравнение Элли?