Молча кивнув, она пошла к дому. Виллу окутывала темнота: неожиданно сумерки сгустились. Деревья потемнели, и все вокруг погрузилось во мрак. Слегка напуганная, Айрис ускорила шаг, опустив голову и не сводя глаз с дорожки. Ей было о чем подумать. Вдруг она поняла, что зашла в тупик. Перед Айрис высилась сметенная в угол куча опавшей листвы, из которой, будто пальцы гигантской руки, тянулись к ней темные ветви. Ей пришлось поблуждать, прежде чем она снова нашла вход на виллу. Увидев, что в одном из окон зажегся свет, Айрис облегченно вздохнула.
- Где ты пропадала?
Она вздрогнула. На ступеньке с напряженным лицом и растрепанными < волосами сидел Франческо. Свет лампы подчеркивал его бледность.
У Айрис комок подступил к горлу. Она посмотрела в черное небо. Она очень устала и не могла скрыть разочарования. Айрис перевела глаза на отца и подумала, что он один способен ее понять - в глазах папы отражалось то же смятение.
- Все это так странно... Я приехала сюда за ответами, а нашла лишь новые вопросы. И потом, папа, ведь я совсем ничего не помню. Как же я могла забыть...
Не дав ей закончить, Франческо крепко прижал ее к груди. Все недопонимания последних нескольких дней словно растворились.
- Когда мы уехали, ты была совсем малышкой. Неудивительно, что ты ничего не помнишь, - он поцеловал волосы дочери и закрыл глаза. - Пойдем, ужин, должно быть, почти готов.
- Это место какое-то странное, - кивнула Айрис и попыталась улыбнуться. - С виду все хорошо, а приглядишься - половина растений завяла, а цветов и вовсе нет. Я только одну розу нашла, и ту едва не погубили сорняки.
- И ты, конечно, попыталась ее спасти? - отец взял ее за руку.
- Я познакомилась с парнем, и он... помог мне.
- Здесь, в усадьбе?
- Ну да. Он сказал, что он... Я, правда, не очень поняла, но он вроде как парком занимается. Он знает Стефана.
- Если он устраивает Стефана, значит, здесь он на своем месте, -расслабленно прикрыв глаза, произнес Франческо. - Никто не печется о саде так, как этот старик. Он знает парк как свои пять пальцев. Живет здесь целую вечность. Ну а теперь пойдем есть. Я уже умираю от голода, да и бабушка хочет тебя видеть.
Не успели они пройти и нескольких шагов, как Франческо остановился.
- Прости меня, Айрис. Надо было отвезти тебя к матери и сестре, а сюда у отправиться самому. Вот только она... Ваша бабушка души в вас не чаяла, и подумать о том, что она может умереть, так и не увидев вас, было совсем невыносимо.
- Невыносимо для кого, пап? Для нее или для тебя?
- Для нас обоих.