Сад вечерних туманов

И хотела пройти мимо, но он схватил меня за кисть руки, сжав ее на секунду, прежде чем выпустил. Подошел к урне с благовонием и тихонько дунул в основание пепла. Пепел разлетелся по краям урны и взлетел в воздух вокруг нее. Порыв ветра, пролетая мимо, подхватил его и рассеял в потоке света…

Женщина стояла поодаль от трех мужчин, все они внимательно разглядывали сад каре-сансуй и вполголоса делились впечатлениями. Все обернулись, когда Аритомо окликнул их: я была удостоена лишь взгляда мельком. Мужчины были в черных костюмах и галстуках приглушенных тонов, кроме одного, совершенно лысого и облаченного в обычный для священника серый наряд. Женщине было за пятьдесят, одета в отлично пошитые изумрудную блузу и бежевую юбку. Жемчуг вокруг ее шеи был изящен, как утренняя роса, высыпавшая на паутине.

Первый мужчина поставил на землю портфель, сделал полшага вперед и поклонился.

– Я Секигава Хисато, – представился он по-японски. – Нам следовало бы оповестить вас о своем визите заранее, и мы признательны, что вы согласились принять нас.

Ему было за пятьдесят, узкоплечий, он придавал себе важности, изображая руководителя группы. «Привычен, видно, к такому положению», – подумала я. Другие кланялись, когда Секигава по очереди представлял их. Бритоголового звали Мацумото Кен. Женщина, миссис Маруки Йоко, улыбнулась мне. Последний мужчина, Иширо Йуро, попросту безразлично кивнул.

– «Ассоциация по возвращению на родину павших воинов Императора» была создана четыре года назад, – пояснял Секигава, пока они размещались на татами вокруг низкого столика. Я почувствовала, как он задержал на мне взгляд, пока я усаживалась в позу сейдза[216]. – Мы посещаем все места, где наши солдаты сражались и погибали.

А Чон вышел на веранду с подносом чая. Как только Аритомо разлил напиток, Секигава принюхался к своей чашке и изумленно вскинул брови:

– «Благоухание одинокого дерева»?

– Да, – кивнул Аритомо.

– Какое чудо! Какая изысканность! – Гость сделал глоток, задержал чай во рту на мгновение, прежде чем проглотить. – Я такой только до войны пивал. Где вы его достали?

– Я привез несколько коробок этого чая с собой, когда переехал сюда, но он почти закончился. Надо будет еще заказать.

– Вам больше его не заполучить, – сказал Секигава.

– Отчего же?

– Плантация… чайные поля, склады… все было уничтожено в войну.

– Я… я не слышал об этом…

Совершенно неожиданно вид у Аритомо стал потерянным.

– Хай, очень печально. – Секигава покачал головой. – Владелец и вся его семья, до единого человека, были убиты. Очень печально.

Миссис Маруки поменяла положение тела и сказала:

– Мы приехали сюда, чтобы отыскать… – она умолкла и, словно сомневаясь, посмотрела на меня.

Аритомо взял себя в руки:

– Юн Линь вполне сносно говорит на нихон-го.

Миссис Маруки кивнула.

– Мы приехали сюда, чтобы отыскать останки наших солдат, перевезти их на родину и похоронить надлежащим образом.

– Они будут находиться в Ясукуни с душами всех наших солдат, погибших в Тихоокеанской войне, – добавил Мацумото.

– Пляжи Кота-Бахру и местность вокруг города Слим-Ривер, – отозвался Аритомо, немного подумав. – Там велись самые тяжелые бои между британцами и японцами.

– Мы уже побывали там, – ответила миссис Маруки. – Мой брат был убит у Слим-Ривера.

Она выжидающе умолкла. Аритомо не сказал ничего, и я тоже промолчала. Что-то в этой группе людей вызывало беспокойство. Я искоса глянула на Аритомо, но у того лицо было непроницаемо.

– А как вы отличаете останки британских военных от японских? – спросила я. – Сомневаюсь, чтобы семьи британских солдат одобрили перенос их останков в какое-то языческое святилище.

Голова миссис Маруки дернулась назад, будто я ей в лицо плюнула. Щеки ее покраснели.

Тут же вмешался Секигава, он примирительно заговорил голосом закаленного миротворца:

– Данный акт – символический. Мы берем только что-то из останков с каждого места, которое посещаем. – Он сжал воздух между большим и указательным пальцами до узкой щелки. – Очень маленькие кусочки.

– Семьи всегда признательны за то, что останки сына, брата или отца перевозятся на родину, – сказала миссис Маруки.

– В Югири нет павших солдат, – заявил Аритомо.

– Разумеется, разумеется. Нам это известно, – ответил Секигава. – Мы надеялись, что вы, возможно, укажете нам другие места, о которых могли слышать, места, о которых нам не удалось получить никаких сведений.

– Мы посетили все известные места сражений, – подала голос миссис Маруки. – Но мы хотим посетить и неизвестные, забытые. В том числе и гражданские пересыльные центры.

– Гражданские пересыльные центры? – вскинулась я. – Вы имеете в виду трудовые лагеря для рабов? Уверена, их местоположение вы найдете в документах вашей армии.

– Армия уничтожила все свои… ненужные документы, когда стало ясно, что войну мы не выиграем, – заговорил молчавший до сего момента Иширо Йуро.