Сад вечерних туманов

— Как вы познакомились с Магнусом?

— Бенг Гьёк, моя кузина. Она пригласила меня поохотиться на тигра в Пенангских горах. Магнус был среди приглашенных, — сказала она. — Я не могла взгляд от него отвести, когда Бенг Кьёк познакомила нас. Эта повязка на глазу! Я чувствовала, что она скрывает что-то там, глубоко внутри его. Мне хотелось узнать, что же именно. Просто всенепременно!

Она улыбнулась:

— Ты знаешь, как он глаз потерял?

— В Бурскую войну.

Она взглянула на меня:

— Мне жаль, что с твоей мамой так случилось.

Я отошла на несколько шагов в сторону, сделав вид, что любуюсь какой-то птичкой, севшей на арку.

— Уверена, что ужин ты не готовила, — сказала Эмили. — Пойдем, поедим вместе.

— А где Магнус?

— В К-Л. Сегодня рано утром уехал. Раз в месяц ездит взять наличные на зарплату рабочим.

— Хоть бы мне сказал. Мне нужно кое-какие книги достать.

— О, мы никому не говорим, когда он поедет и когда вернется. Безопаснее, лах. Меньше шансов в засаду попасть, видишь ли. Итак, — вопросительно глянула на меня, — ужинаем?

Я кивнула и пошла за ней по ступеням. На верхней Эмили остановилась и обернулась ко мне:

— В ту ночь, когда я впервые встретила Магнуса… мы стояли на балконе, глядя на огни Джорджтауна внизу, под нами, — заговорила она. — Заморосил дождь, но он не дал мне уйти с балкона. Тогда-то он и произнес строку из того стихотворения: «Вот нежится Земля, ночь напролет купаясь в непроглядной тихой благости дождя». — Воспоминание смягчило ее лицо. — Я попросила записать ее для меня, а он отказался. Знаешь, что сказал? «Мне незачем писать, ты и так запомнишь эту строку навсегда».

Какое-то время мы стояли там, в сумерках, и слова поэта, имени которого я не знала, проникали мне в душу.

Почти на самом пороге дома я спросила:

— А тигра-то подстрелили?

— Думаешь, меня это волновало после того, как я Магнуса увидала?! — Смех ее заискрился в полумраке, и на какой-то крохотный момент она словно снова стала молоденькой девочкой. — Загонщики нашли несколько следов, но тигра мы так и не увидели. Он был, наверное, последним, жившим в тех горах.

Склонившись ко мне, она прошептала:

— Я выдам тебе тайну: я рада, что его так и не нашли и что мы не убили его.

Я кивнула:

— Я тоже рада.

— Мне нравится представлять себе, что он и по сей день жив, — произнесла Эмили, глядя на горы, где уже лежала ночь, — и все еще бродит по горам.

В конце каждого дня в Югири я возвращалась к себе в бунгало, ставила на огонь чайник и включала радио, дожидаясь, пока он закипит. В новостях, если я слушала их, обычно сообщалось, что К-Ты зверски убили очередного плантатора и его семью. Рухнув на стул у обеденного стола, я опускала руки в таз с кипятком, выпаривая из них накопившуюся за день боль. Бывали дни, когда боль была такой, что я дивилась: как это в воде не видно крови? Особенно мучила меня левая рука, шрамы на ней краснели больше, чем кожа вокруг них. Глядя на свои обрубки, я вспоминала фокус с исчезающим большим пальцем, который так любил показывать мне отец, когда я была девочкой, я вспоминала, как визжала при этом от восторженного ужаса…

Однажды вечером, отмачивая руки, услышала, как на крутую дорожку въехала машина. Остановилась перед моим бунгало. Умолк двигатель, хлопнули дверцы, а потом донесся голос окликнувшего меня Магнуса. Замотав левую руку в полотенце, я вышла. Вместе с ним приехал какой-то китаец, одетый в защитного цвета куртку с поясом и четырьмя накладными карманами, его новехонькие шорты едва не доходили до белых гетр под коленями.

— А-а, ты дома. Хорошо, — сказал Магнус. — Инспектор Ву хочет поговорить с тобой.

Жестом пригласив их устраиваться в плетеных креслах на веранде, я пошла в дом, вытерла руки и надела перчатки. Радио все еще говорило, и я убавила звук. Когда я вышла на веранду, инспектор Ву, положив ногу на ногу, доставал сигарету из серебряного портсигара. Предложил сигарету Магнусу, тот отказался. Я было потянулась за куревом, но остановилась: я же больше не в лагере, мне теперь незачем откладывать сигареты про запас, чтобы потом сменять их на что-нибудь нужное.

— А вы тут совсем одиноки, — произнес Ву, чиркая спичкой, чтобы прикурить сигарету.

— Что нужно от меня специальной службе?

Инспектор совсем не удивился, что я догадалась, кто он такой.

— Нам нужно, чтобы вы уехали с Камеронского нагорья. Возвращайтесь в К-Л.

Я глянула на Магнуса, потом опять перевела взгляд на инспектора.

— Девять дней назад в Тапахе сдалась полиции одна бандитка, — сообщил Ву. — Она входила в Перакский Третий полк. Они базируются в этом районе. Ее командир знает, что вы тут живете.

За дорогой чайные поля уходили в сумерки. Мотылек с крыльями, шириной в мои ладони, бился вокруг лампочки, освещавшей веранду, упрямо прокладывая себе путь прямо к сердцу солнца.

— Вы считаете, они намерены сделать что-то со мной?