Сад времени

— Те двое существ, которых мы отловили прошлой ночью, определенно делали попытки общаться со мной. А согласно космической исследовательской классификации, в случае, если живое существо пробует установить контакт, его следует отнести как минимум к разряду человекоподобных, невзирая на внешний вид, пока не будет доказано обратное.

— Вот именно, капитан Баргероун, — подтвердил исследователь Фиппс, дергая себя за ресницы и сильно нервничая из-за того, что встал на защиту своего начальника.

— Нам не нужны ваши заверения в правдивости всяких там банальностей, мистер Фиппс, — отрезал капитан. — Вот только мне интересно, что же вы имеете в виду, говоря про попытку общения. Ну, я сомневаюсь, что тот момент, когда вы перебрасывались с этими созданиями капустой, может классифицироваться как попытка общения.

— Существа не бросали мне капусту, сэр, — по-прежнему тихо возразил Эйнсон. — Они спокойно стояли по другую сторону решетки и разговаривали со мною.

Левая бровь капитана на какое-то мгновение взлетела вверх, будто шпага в руках опытного фехтовальщика.

— Разговаривали, значит? На каком-нибудь земном языке? На португальском? Или, может быть, на суахили?

— На своем собственном языке, капитан Баргероун. Смесь свиста, хрюканья и писка, порой переходящего в ультразвук. Тем не менее, это язык, и, возможно, он более развит, чем наш.

— И на чем же вы строите это предположение, Эйнсон?

Главный исследователь не был озадачен вопросом, но его и без того обветренное, в шрамах, лицо покрыли глубокие морщины.

— На наблюдении. Наши люди очень удивились и удивили этих созданий своим появлением и сразу же положили шестерых из них. Вы, должно быть, читали патрульный отчет. Двое же оставшихся были настолько шокированы происшедшим, что не оказали нам ни малейшего сопротивления. Их связали и доставили сюда, на «Мариестоупс». Разумеется, в таких обстоятельствах заботой любого живого существа является прошение о помиловании или даже освобождении, если это, естественно, возможно. Одним словом, оно будет умолять. К нашему великому сожалению, на сегодняшний день мы не встретили больше ни одного разумного существа в нашей части галактики. Но представители всех рас человечества умоляют одним и тем же способом — используя наравне с речью жесты. Эти же не используют никаких жестов. Их язык, по всей видимости, настолько богат различными нюансами, что отпадает надобность в жестикуляции и мимике, даже тогда, когда что-то реально угрожает их жизни.

Капитан презрительно фыркнул:

— И как же в таком случае вы можете быть уверены, что они не молили о пощаде? И вообще, чем, например, их поведение отличалось от действий посаженных на цепь собак?

— Сэр, я думаю, вам необходимо спуститься вниз и посмотреть на все своими глазами. Возможно, тогда вы измените свое решение.

— Я видел этих грязнуль вчера ночью и не собираюсь встречаться с ними еще раз. Конечно, я отдаю себе отчет в том, что они — важное открытие для науки. То же самое я сказал командиру патрульной службы. Они будут отправлены в Лондонский зоопарк экзотических животных. Там-то вы с ними сможете вдоволь наговориться. И, как я вам уже сказал, мы должны тотчас же покинуть эту планету. На продолжение исследований времени у нас не осталось. А вам было бы неплохо вспомнить, что это корабль частной компании и что у нас существует расписание, которому мы обязаны следовать. Мы и без того просидели уже с неделю на этой поганой планете, не найдя ничего крупнее зернышка риса. И разрешить еще двенадцатичасовую задержку я не вправе.

Брюс Эйнсон встал. За его спиной Фиппс сделал какой-то отчаянный жест.

— В таком случае, сэр, вам придется улететь без меня. И без Фиппса. Мы, к сожалению, не были во вчерашнем патруле. И нам надо осмотреть место, где вы обнаружили этих существ. Вы должны понимать, что наша экспедиция теряет всякий смысл, если мы не изучим их среду обитания. Знания в данном случае гораздо важнее расписания.

— Идет война, мистер Эйнсон. У меня приказ.

— Тогда летите без меня, сэр. Хотя я не уверен, что это понравится Американской космической службе.

Капитан знал, как отступать, сделав хорошую мину при плохой игре.

— Вылет через шесть часов, мистер Эйнсон. Чем в это время будете заниматься вы и ваш подчиненный, мне безразлично.

— Спасибо, сэр, — ответил Эйнсон, вложив в реплику столько сарказма, сколько посмел.

Эйнсон и Фиппс быстро вышли из капитанской каюты, спустились вниз на лифте и ступили на поверхность планеты под кодовым названием В12.

Столовая еще работала. Повинуясь шестому чувству, двое исследователей, не раздумывая, вошли внутрь, надеясь отыскать там членов исследовательского корпуса, принимавших участие во вчерашнем происшествии.