Сад времени

Буш наконец решил встать, чтобы получше разглядеть собеседника. Первое, что бросилось ему в глаза, — глубокие впадины под каждой щекой, их вряд ли можно было бы назвать ямочками. Впридачу — короткий вздернутый нос, взъерошенные волосы и неприятное выражение лица.

— Присел отдохнуть? Устал, стало быть, бедняга?

Буш вдруг расхохотался — его и впрямь позабавило наигранное участие незнакомца. Все его замешательство мгновенно улетучилось, и он ответил:

— Просто космически устал! От размышлений и от бездействия. Видите эту рыбу в доспехах? — Он чуть переместил ногу, и нога прошла как раз прямо сквозь туловище рептилии, которая продолжала деловито рыться в водорослях. — Так я лежу здесь с самого утра, наблюдая за ее эволюцией.

Аудитория скорчилась от хохота. Но потом один из незваных гостей с ядовитой ухмылкой бросил:

— А мы-то думали, ты сам тут помаленьку эволюционируешь! — и оглядел слушателей с видом актера, ожидающего заслуженных аплодисментов.

Он, без сомнения, был признанным остряком компании, но на сей раз успеха не имел. Его шутка осталась неоцененной, а предводитель группы обратился к Бушу:

— У тебя, похоже, мозги, как у этой рептилии. Вскоре тебя в два счета смоет отсюда приливом, попомни мои слова!

— Это море понемногу мелеет уже миллион лет. Читайте последние газеты! — парировал Буш.

А когда все отсмеялись, продолжил:

— У вас не найдется что-нибудь живенькое из съестного в обмен на мои концентраты?

Тут впервые заговорила девушка:

— Жаль, что мы не можем взять эту вашу эволюционирующую рыбину и сварить из нее уху. Никак не привыкну к этой странной штуке — изоляции.

Зубы ее были ровными и крепкими, хотя явно истосковались по зубной пасте и щетке… Так же как ее волосы истосковались по гребню.

— Как давно вы здесь? — поинтересовался Буш.

— Не так давно из две тысячи девяностого… И уже неделю здесь бродим.

— А я здесь уже года два. Во всяком случае, в настоящем я не бывал два года, а может, даже два с половиной… Но до сих пор пытаюсь привыкнуть к мысли о том, что скоро эта рыба-пешеход заляжет в вечную спячку на красный песчаник, и к нашему времени…

— Мы сейчас двигаем в юрский период, — предводитель наверняка относился к тем, кто слышит только себя самого, и то, что непосредственно его касается. — Тебе когда-нибудь случалось там бывать?

— Само собой. Тамошняя пустыня постепенно превращается в ярмарочную площадь или что-то вроде.

— Ну, мы-то найдем себе местечко, а не найдем — расчистим.

К палаткам группа возвращалась уже вместе с Бушем. Дорогой выяснилось, что худощавого предводителя зовут Лэнни, остряка — Питом, а девушку — Энн (она считалась девушкой Лэнни). Буш назвал свою фамилию, решив ограничиться этим.

Всего в отряде было шесть мужчин, все на мотоциклах, и четыре девушки, Странствующие по девонским пустыням на задних сиденьях машин. Все они, исключая разве Энн, были весьма неказисты. Компания принялась возиться с мотоциклами, только Буш праздно присел в стороне. Он огляделся, ища свою Леди-Тень, но та исчезла. Возможно, она яснее других поняла, почему Буш пристроился к группе.

Единственный из пришельцев, показавшийся Бушу мало-мальски интересным, был намного старше остальных. Его неестественно черные волосы наверняка были крашеными. Под длинным носом кривился рот, который невольно привлекал к себе внимание. Человек покамест не раскрывал своего примечательного рта, а молча и сосредоточенно разглядывал Буша.

— Говоришь, что странствуешь уже третий год? — спросил Лэнни. — Ты миллионер, что ли?

— Художник. Живописец и группажист. Я создаю пространственно-кинетические группажи — если вы представляете, что это такое. А официально работаю в Институте Уинлока, куда вскоре и вернусь.

Лэнни, хмыкнув, вызывающе сощурился:

— Заливаешь. Не можешь ты работать в Институте. Они посылают сюда только статистов, да и тех самое большее месяцев на восемнадцать. Я, что ль, не знаю? А чтоб на два с половиною года… Нечего мне голову морочить!

— Верно, меня послали на восемнадцать месяцев, но я… Я просто застрял тут еще на год, вот и все.

— М-да. Пустят тебя тогда на шнурки для ботинок — прямо на Стартовой.

— Ну уж нет! Если хочешь знать, я — один из самых опытных Странников. Мне однажды удалось даже приблизиться к историческим временам, чего пока еще никто не может. Так что им придется поискать для шнурков чью-нибудь другую шкуру.

— Ха! Сейчас-то ты к ним не ближе нашего, торча здесь, в девоне. Так я тебе и поверил.

— Не верь, пожалуйста, кто тебе мешает.

Бушу надоело переливать из пустого в порожнее, и он вздохнул с облегчением, когда Лэнни сердито отвернулся.

В разговор вмешался один из «молокососов»:

— Весь год мы работали как проклятые на «зелененькие», потом тренировки и все такое; вот наконец-то прибыли сюда… И до сих пор не верится, что мы — тут.