Сад земных наслаждений

Три года назад Алейт спасла ее от монастыря, куда семья собиралась заключить девушку, поскольку никто не захотел жениться на ней. Взяла ее к себе и ни разу не пожалела об этом решении. Общество Агнес, преданной, образованной, оказалось очень приятным, она умела поддержать беседу и разбиралась в музыке. По правде сказать, последний ее талант иногда приводил Алейт в отчаяние: Агнес играла на скрипке и, когда ее охватывала грусть, могла предаваться этому занятию долгими часами. Такова была ее единственная пагубная привычка, но многочисленные достойные качества целиком искупали ее.

Алейт нашла свою компаньонку на третьем этаже, в комнате для вышивания.

— Ты искала меня?

Агнес резко подняла голову от холста и пристально посмотрела на госпожу. Глаза девушки блестели от волнения. Она была уже не молода и не отличалась красотой, но живость черт делала ее весьма милой.

— В городе только об этом и говорят! — воскликнула Агнес, порывисто вставая. — Герцогиня родила мальчика. Он появился на свет десятого марта в Испании, в Алькале, и при крещении его нарекли Фердинандом. Герцог узнал о рождении четвертого сына, находясь во Франции. Однако слабый дух герцогини пострадал от родов. Говорят, она почти не приходит в себя.

Алейт не хотелось комментировать последнее замечание. О душевном здоровье герцогини Бургундской и так ходила масса сплетен, и добавлять к ним ничего не хотелось. Однако восемь лет назад ничто не предвещало столь мрачной развязки. Алейт видела герцогиню Хуану в середине свадебного кортежа, с длинными черными распущенными волосами, искрящуюся от счастья, как и положено невесте. Она направлялась в церковь Святого Гуммариуса в городе Лир, чтобы сочетаться браком с герцогом Филиппом. Хуана была дочерью испанских монархов, Изабеллы и Фердинанда, и, быть может, именно потому, что родилась она в этой солнечной стране, туманные ледяные равнины Брабанта так и не стали ей домом. Уже в первый год брака у герцогини начались нервные приступы, сопровождавшиеся плачем и криками. При дворе поговаривали, что во время таких припадков у нее даже слюна идет изо рта, как у бешеной собаки.

До Хертогенбоса долетало лишь приглушенное эхо сплетен, но было уже общеизвестно, что разум герцогини Бургундской мутится все больше.

— В городе наверняка устроят празднества, — продолжала Агнес. — Помните, как было красиво, когда справляли рождение второго сына герцога, Карла?

Агнес снова склонилась над вышиванием. И пока она вспоминала о придворных торжествах, на лице Алейт появилось горькое выражение. Она так и не сумела смириться с тем, что за двадцать пять лет счастливого брака у них не было детей. Муж никогда не упрекал ее, но Алейт в глубине души винила в бесплодии себя. Быть может, Господь наказал ее за то, что она нарушила волю семьи, когда вышла замуж за Йероена.

Речи Агнес разбудили ее тайные муки. Алейт вспомнилось высохшее дерево, похожее на человека, которое она только что видела в мастерской мужа. Иногда она чувствовала себя именно так — наполовину женщиной, наполовину пустой оболочкой, обреченной на то, чтобы сгореть дотла, не оставив следа. Понимая, что это просто смешно, она все же была очень недовольна Агнес за то, что та своей болтовней вызвала эту боль.

К счастью, именно в эту минуту Марго, любимая собачка Алейт, прыгнула к ней на колени и тем самым уберегла ни о чем не подозревавшую компаньонку от колких слов госпожи.

Марго была ее утешением. С ней Алейт чувствовала себя не такой одинокой. В долгие зимние месяцы собачка целыми днями сидела у хозяйки на коленях, свернувшись клубочком. Она следовала за своей госпожой повсюду, словно тень. Только в мастерскую мужа ей было запрещено входить — Йероен терпеть не мог собак. По этой же причине Алейт старалась открыто не выражать свою привязанность к Марго в его присутствии. Сдерживалась она и при Агнес. Не то чтобы Алейт боялась осуждения. Ее останавливали стыдливость и гордость. Она не хотела пересудов: дескать, она ведет себя так, потому что лоно ее бесплодно.

Снизу донесся пронзительный голос. Агнес бросила на госпожу короткий взгляд. Та продолжала невозмутимо гладить Марго. Обе женщины знали, кто это пришел к Йероену.

Когда муж работал над «Земным раем», ему понадобилась натурщица, чтобы написать Еву. Девушку звали Катарина, и она была прекрасна: белоснежная кожа, золотые волосы длиной до самых бедер. Она без стеснения демонстрировала свое чувственное тело, позируя обнаженной. Алейт, зная, что это Великий Магистр отправил се к мужу, сразу же подумала, что девушка принадлежит к секте адамитов. И не ошиблась: Катарина оказалась Сестрой Свободного Духа. А для Алейт это было все равно что женщина легкого поведения.