Сад зеркал

Захлопывались двери и ставни. Увязая в песке, бежали опоздавшие, падали и суматошно, взмахивая руками, вскакивали снова, бежали дальше, поднимая фонтаны мелкого медового песка. Их ждали. Распахнув настежь двери, люди подпрыгивали у порога, махали руками, кричали. Двери нескольких домишек были закрыты.

Клор почти улегся грудью на стол. Кофеварочная панель выдала трель готовности, он не услышал.

Над скалой поднялась буро-багряная туча. Бегущие остановились. Двери домиков захлопнулись, и Клор почти услышал их сухой стук. Как гвозди в крышку гроба.

Один рыбак упал на песок, вжался в него всем телом, закрыл руками голову. Другой кричал и махал камнем, подхваченным из-под ног. Остальные, опомнившись, снова побежали к домам, но даже Клор понимал, что они не успеют.

Он стиснул в кулаки взмокшие ладони. Багряное облако ринулось вниз, обернуло восьмерых человек дрожащими покрывалами, и те кулями рухнули на песок.

* * *

Клор помнил, как пять лет назад сидел в кабинете школьного психолога и с выражением вежливого внимания смотрел на монитор. Там были графики. Яркие, несерьезные и очень простые графики, от одного вида которых начинали ныть зубы.

– Сколько видов живых существ есть во вселенной?

– Два.

– Назови.

– Люди, вышедшие с Земли, освоившие космос, расселившиеся в нем. И все остальные.

– Все остальные – какие?

– Низшие, – заученно отчеканил Клор. – Интеллектуально, социально, цивилизационно.

– Излагаешь верно, – психолог поманил монитор, и тот развернулся к нему мордой. – А чувствуешь – нет. Ты склонен очеловечивать низшие формы разума, знал об этом?

– Да. В детстве у меня собака была. Я считал, что она рассуждает так же, как я. И всегда понимал, что она чувствует.

– Кто-то подарил тебе собаку?

– Нет. Она на улице привязалась. Я увидел, что она голодная и ей страшно. У меня был бисквит. Я покормил её и привел домой.

Психолог провел пальцами по сенсотуре.

– В колонии Рем-четыре собака не могла просто ходить по улице.

– Она с беговой площадки была. Ей пять лет исполнилось, старая для бегов, и хозяин её в лес увез. Пожадничал платить за утилизацию, была зима, он думал, собака просто околеет там и всё. А она смогла добраться до города. Того заводчика потом нашли и оштрафовали, а отец говорил, что на утилизации своих собак он всё равно сэкономил больше, чем заплатил штрафа. Собаку подвергли ветеринарному осмотру, потом приходили представители санитарных компаний, детская надзорная служба, семейный врач. Мне разрешили оставить её.

– И тогда ты понял, что очеловечиваешь низших существ.

– Да. Только я действительно её понимал.

– Конечно-конечно, – психолог снова махнул рукой, разворачивая монитор, и перед носом у Клора оказалась сложная динамическая инфографика. – Всенаправленная эмпатия.

– Что это?

– Атавизм, – пояснил психолог, окончательно запутав Клора. Увидел его растерянное лицо и вдруг рассмеялся, – «атавизм» – это слово-атавизм. Не пугайся, ничего страшного. Все мы в какой-то степени эмпаты, тут нечего бояться или стыдиться. Но в отношении низших существ… Атавизм. Ну, знаешь, как щетина на лице у некоторых людей. Ничего стыдного, ничего непоправимого, но только не в том случае, если ты намерен учиться на наблюдателя. Как ты собираешься работать с низшими существами, если будешь очеловечивать их? Ты же сорвешься и вмешаешься в нормальное течение жизни на какой-нибудь планете, бросишься кого-нибудь спасать и поставишь под удар весь исследовательский проект. Кто тебе допуск выдаст с такими рисками? Не усложняй себе жизнь, выбери специальность, не связанную с низшими – и всё будет хорошо. Может быть, экологическое направление, а? Будешь терраформировать планеты – отличная, нужная работа! Нет? Космозаводское направление? У тебя хорошие задатки. Криобиология? Очень перспективно.

Но Клор уперся. Он считал, что ему прямая дорога в наблюдатели – с его памятью и логическим мышлением, замкнутостью и любовью к черному кофе из системы Того…

Пройти вступительные препоны помог отец, договорившись об особых условиях: сына обучают как наблюдателя и параллельно, с первого же курса, он берется за изучение второй специальности. Клору было стыдно, что за него хлопочут, как за маленького, но он хотел, очень хотел стать наблюдателем. Второй специальностью он выбрал пусконаладочную, так что теперь мог самостоятельно собрать-разобрать на своей станции всё, от полуживой материи-оболочки до кофеварочной панели. Даже без роботов.

Но мечтал он о карьере наблюдателя. О далеких неисследованных мирах. О новых формах жизни. О схемах, отчетах, сводных таблицах, аккуратных колонках цифр и примечаний.

Он был уверен, что постепенно избавится от своего «атавизма».

У собаки Клора было имя. Но об этом никто не знал. Даже его родители.

* * *

15 километров

Вместо того чтобы «наблюдать и классифицировать угрозу» Клор прикидывал маршрут буро-багряной тучи. Просчитался – она вышла не на приозерный лес, а на горное селение у восьмого наблюдательного пункта.

Клор выругался и ударил кулаками по столу. Кофейная чашка тихонько дзинькнула.