Сад зеркал

Месяц Зерна деревня Сливка провожала шумно: позади славные и трудные летние месяцы, урожай собран, можно разрешить себе два дня празднеств перед неспешной подготовкой к зиме.

Вытащили к дальнему колодцу столы, накрыли полотняными скатёрками. Хозяйки потащили снедь: пироги с яблоками и грибами, мясные кулебяки, квашеную капусту, солёные арбузы. Потянулись мужики с наливкой, квасом и жутким сливковым самогоном, после которого голова вроде бы всё понимает, а куда несут ноги – одним богам ведомо.

Адыр, преследуемый по пятам двумя каталожниками и одной несказанно настырной бабой из соседней деревни, безуспешно пытался отдавать подопечным последние указания.

Никто никого не слушал, всё бурлило и шумело, под ногами путались вопящие дети и чьи-то куры.

Понемногу люди успокаивались, рассаживались. Адыр тоже пятился к столу, хотя было понятно, что гости не отстанут от него и во время гуляния.

– Всё ж таки зря мы никого их не позвали, – беспокоился дед Вась и оглядывался на Новую. Там, вдали, мельтешили на огородиках нелюди: одни – стройные, в цветастых нарядах, другие – плечистые, длинноухие. – Нехорошо получается, не по-соседски!

Жена деда, расставлявшая на столе последние плошки, погрозила ему кулаком.

– Тю! – кузнецова невестка уперла полные руки в бока. – Так ты сбегай дед, позови! Сарай-то мой во, недалечко, вилы ещё неубратые стоят – зови-зови!

Взопревший Адыр, стряхнув с рукава каталожника, упал наконец на лавку, подхватил протянутую зятем кружку с наливкой. Оглядел рассевшихся вокруг довольных односельчан, уставленный снедью стол, глубоко вдохнул вкусный воздух с осенней прохладцей и провозгласил:

– Ну что – за тех, кто продержится!

6. Кипарис Вечность

В античности кипарис олицетворял вечную жизнь… пожалуй, этого достаточно, ведь вечность – это очень долго. Кто-нибудь знает, что с ней делать?

Дмитрий Самохин У черного дуба с красной листвой

Я возвращался из магазина, когда обнаружил на пороге дома незнакомого мужчину средних лет в коричневом теплом пальто и шапке-ушанке с болтающимися ушами. С утра подморозило, но в таком костюме можно свариться заживо. Только незнакомец не потел, а выглядел возбужденно. Он лихорадочно расхаживал из стороны в сторону и бросал взгляд то на занавешенные окна моего кабинета, то на наручные часы.

Заслышав приближающийся автомобиль, незнакомец в пальто резко обернулся, и его лицо исказила улыбка. Он дождался, пока я выберусь из машины, и бросился ко мне, схватил за руку, стал лихорадочно трясти её и приговаривать:

– Преподобный Крейн, преподобный Крейн…

– Уважаемый, я, конечно, рад вашей радости, только руку мне отрывать не надо. Уверен, что в будущем она мне еще пригодится, – озадачил я его.

Незнакомец оторвался от моей руки, отпрыгнул на несколько шагов и произнес:

– Я Ларм Изжога. Так меня все зовут. И у меня к вам срочное дело.

– Очень рад знакомству. Подождите, я разгружу покупки. И тогда смогу вам уделить пару минут.

Я открыл багажник и стал доставать пакеты, когда опять подвергся нападению господина Изжоги.

– Позвольте, я помогу вам, преподобный.

Изжога выхватил у меня несколько пакетов. Неудачно. Оторвал на одном ручку, из пакета посыпались продукты. Яблоки разбежались в разные стороны, несколько забежало под машину. Пачка сыра, два батона и бутылка минералки приземлились в лужу.

– Подбрось да выбрось, – не смог я сдержаться.

Еще раз эта Изжога дернется мне помогать, и я вообще без продуктов останусь. Надо побыстрее с ним разобраться. Страшно подумать, что он может сотворить у меня дома. Но все же придется впустить. Не разговаривать же о делах на пороге.

С грехом пополам мы внесли покупки в дом. Оставив их в прихожей, я пригласил Ларма Изжогу пройти в кабинет, где он тотчас удобно расположился в кресле. Без спросу вытащил из коробки, стоящей на столе, сигару и раскурил ее. Выглядел при этом очень довольным.

– Что у вас стряслось? Рассказывайте, – потребовал я.

– Так я и рассказываю. У меня случилась небольшая неприятность. Понимаете, я живу в районе Соляной улицы. Чудесное место, надо сказать. Рядом парк Авиаторов, с другой стороны речка, безымянная. Она так и называется – Безымянная река.

Ларм Изжога развалился в кресле, заложил ногу на ногу, и я понял, что гость задержится. Я достал из ящика стола стакан и бутылку минералки, налил себе до краев и с удовольствием отпил. Взял из коробки сигару, откусил кончик гильотиной и закурил.

– Каждое утро я прогуливаюсь в парке Авиаторов где- то с полчаса, потом выхожу на набережную и возвращаюсь домой. Всегда в одно и то же время. Всегда гуляю ровно час, минута в минуту. Но сегодня у меня приключилась неприятность, я не смог совершить свою прогулку.

– И что же с вами приключилось? – спросил я, чувствуя, что если не ускорить его рассказ, то Изжога закончит к полуночи.