Сад Змей

Он потерял так много крови, что с трудом держал голову, выглядел так, будто его вот-вот стошнит. Все же ему удалось сомкнуть губы на краю стакана, а я наклонила его, чтобы землистая жидкость потекла в рот.

Сначала Орион едва не поперхнулся. С трудом глотал, но когда закрыл рот, я увидела, что его кадык все же дергается.

– Пей, любимый, – прошептала я. – Тебе станет лучше, – добавила я фразу, которую не раз слышала от матери, а потом и от Каса.

По крошечной порции за раз я вливала снадобье ему в рот, с радостью отмечая, как его глаза снова становятся привычного голубого оттенка.

– Орион, – шепотом позвала я. – Вернись ко мне.

Я опрокинула в его рот остаток противоядия, и он, немного окрепнув, проглотил жидкость куда увереннее. С последним глотком он смежил веки, и я осмотрела его кожу. Тело Ориона начало исцеляться, сила и магия демона возвращались, а злобные вырезанные символы постепенно затягивались.

Склонив голову, Орион уставился на меня свирепым взглядом.

– Ты вернулась за мной!

– Конечно, вернулась. Так будет и впредь.

Я зашла ему за спину и, собрав силы и стиснув зубы, разорвала сковывающие его цепи. Он слегка подался вперед, упершись локтями в согнутые ноги. Кровь все еще капала с его рук на пол.

Опустившись перед ним на колени, я всмотрелась в его лицо. Никогда не видела его таким измученным.

– Орион, мне нужно знать наверняка. – Я сжала его бедро. – Если нам удастся вернуть лилит в Город Шипов, обещаешь ли ты, что этим и удовольствуешься? Или, по крайней мере, не станешь совершать упреждающих атак на смертных в стремлении исполнить вековую клятву на крови?

Он поднял на меня уставший взгляд, и на его губах мелькнула улыбка.

– Знаешь, твой допрос нравится мне больше, чем их, хотя пугаешь ты куда сильнее.

– Ты обещаешь? – не сдавалась я.

– Да, Роуэн. Я смогу удержаться от упреждающих атак. Никогда не говорил Ашуру того, как именно буду мстить. А возвращение лилит, безусловно, станет отличной местью. – Он склонил голову и игриво вскинул бровь. – Если не найдем уцелевших, сотворим новых.

От его заявления мои щеки вспыхнули, но я постаралась сосредоточиться. Нельзя упустить шанс выследить Джека.

– Хорошо. – Я всунула гримуар в руки Ориона. – Отнеси домой.

Он попытался встать, одновременно протягивая мне книгу.

– Нет, сделай это сама. Тогда корона будет твоя.

Я подхватила его под локоть и помогла подняться на ноги.

– Я должна поймать Джека и узнать, что ему известно о Шай. Она так и не явилась в условленное место, и я теряюсь в догадках. То ли она шпионка, допустившая утечку, то ли ее где-то заперли. А может, случилось что-то другое. Кстати, нужно отнять у него книгу имен.

Я понюхала воздух, пытаясь уловить запах пота или услышать сердцебиение, но обостренные чувства подсказали, что особняк пуст. Джек и остальные охотники на демонов сбежали.

Я коснулась лица Ориона.

– Мне пора идти. Возьми гримуар и отнеси в Город Шипов.

Он склонился и прижался лбом к моему.

– Похоже, это означает, что теперь ты мне доверяешь.

– Да. А по возвращении мы с тобой придумаем, как править вместе.

Я отвернулась, чтобы помчаться за Джеком, но Орион схватил меня за руку. Оглянувшись, я перехватила его лихорадочно сверкающий взгляд.

– Подожди, стой. Ты должна узнать, что я сделал, прежде чем решишь, стоит ли мне доверять.

Я обхватила его лицо ладонями.

– Тогда расскажи мне прямо сейчас. Только быстро.

Орион убрал мои руки от своих щек и отстранился. Боль исказила черты его лица, плечи ссутулились.

– Я обрек свою мать на смерть, – тихо произнес он.

Не такого признания я ожидала. Я скользнула взглядом к вырезанному на его груди слову, которое, затягиваясь, превратилось в грубые шрамы. Матереубийца.

– Не понимаю, как такое возможно? – ахнула я.

– Молор погиб, защищая ее, Роуэн. Он был героем. Через несколько месяцев тюремного заточения меня перевели в другую камеру, посадили отдельно от матери. Она была высокородной, вот наши мучители и решили сделать из нее преступницу. Они велели мне сказать, что она хотела убить короля, и я сделал это. Всего-то и нужно было, что напугать меня, чтобы я выдал то, что они хотели слышать.

Владеющая Орионом печаль затопила и меня. Казалось, колодец боли был так глубок, что до дна никогда не добраться.

Орион снова встретил мой взгляд. Его лицо было искажено болью.

– Я поступил так, потому что такова моя натура. Я из тех, кто всегда будет спасать собственную шкуру. Я не Молор. Он умер, потому что был лучше меня. Я привык думать, что в живых остаются наименее достойные. Во мне есть изъян, Роуэн.

Что-то в его словах задело меня, потому что в этом мы с ним были похожи – оба выжившие. Но он заблуждался. Я обхватила руками его шею и притянула к себе, чтобы слышать сердцебиение.

– Ты не приговаривал маму к смерти из-за собственной порочности, любимый. Тебе было пять или шесть, и любой ребенок на твоем месте поступил бы так же.

Я приподнялась на цыпочки, уткнувшись носом ему в шею, и Орион неуверенно опустил ладонь мне на поясницу.