Сад Змей

– Что-о-о? Нет. Кас тебе это сказал? – озадаченно протянул Легион. – Я не могу найти его с тех пор, как ты сбежала. Уверена, что эсэмэс от него?

Похоже, Кас не посвятил Легиона в свою недавно состряпанную ложь.

– Что ты знаешь о магических способностях Каса?

Повисла долгая пауза.

– Почему бы тебе не спросить об этом его? – наконец, нарушил молчание Легион.

– В самом деле, почему бы мне не спросить его? – подхватила я. – Да потому что я пытаюсь выяснить, кому, черт подери, могу доверять, а кому…

Шай выхватила телефон у меня из рук и включила громкую связь:

– Легион, это Шай. Кто-то сдал меня полиции смертных в Садбери. Этим кем-то был либо ты, либо Кас. Все мы знаем, что кто-то из нашей команды заранее предупредил охотников и копов. Так что, если тебе известно о магических способностях Каса, сейчас самое время рассказать. Насколько он преуспел в создании иллюзий? Может ли с помощью чар принять чужое обличье?

Легион так долго не отвечал, что я решила, что он повесил трубку.

– Шай, – мягко сказал он, наконец. – Ты в порядке?

– Да, в полном. Прямиком из Массачусетского исправительного учреждения в Конкорде. Можешь ответить на вопрос?

– Кас чрезвычайно могущественен, да, – вынужден был признать Легион. – Он художник. Вы видели его работы. Его иллюзии столь же искусны, как и рисунки. Он и вправду может предстать в образе другого демона. И ненавидит саму концепцию монархии. Но мне с трудом верится…

– Легион, – перебила Шай. – Прости, но это все, что нам нужно было знать.

– В башне Баала не Орион, – выкрикнула я. – Там Кас, который с помощью магических чар притворяется им, Легион. Полагаю, сегодня ты не видел их двоих в одном месте одновременно.

– Не видел, – признал он.

– Встретимся за стенами Города Шипов, – сказала Шай. – У входа в подземный лабиринт. Держись подальше от Каса и короля Ориона. Нам нужно объединиться.

– И вот еще что, Легион, – поспешно добавила я. – Приготовь побольше противоядия.

Глава 42 Орион

Со связанными за спиной руками я лежал на холодном каменном полу в той же, что и раньше, камере. По венам растекался жгучий яд. Через несколько дней он уже не понадобится, ведь в подземелье, как и за городскими стенами, магия быстро иссякнет.

Я снова оказался в заточении в моем старом обиталище.

Кас связал мне запястья за спиной и заткнул рот кляпом. Я ушел из коттеджа перед рассветом – хотел принести Роуэн любимый свежеиспеченный хлеб. В охране не было нужды, по крайней мере, я так думал.

Потребовалось всего несколько дротиков, выпущенных издалека, чтобы заставить меня рухнуть на колени.

Я вспомнил Касьяде таким, каким он был столетия назад. Когда смертные выволокли меня из отчего дома и повели мимо отрубленной головы Молора, Касьяде примостился в сторонке, наблюдая за происходящим. Он был старше меня и дружил с моим братом. Я кричал, моля о помощи, но тот не сдвинулся с места. Он даже не выглядел расстроенным. Просто стоял и смотрел.

Он вечно соперничал с Молором, ненавидел его аристократическое происхождение. Помнится, я еще тогда подумал, что Касьяде в восторге оттого, что другу отсекли голову. Должно быть, он решил, что если я выживу, то рано или поздно убью его.

Пожалуй, он был прав.

Тряпка у меня во рту смердела каким-то маслом, и очень хотелось блевать, но это лишь усугубило бы ситуацию. Действие яда Ладона и боярышника возрастало, тело болело все сильнее, и я не был уверен, как долго еще пробуду в сознании – и проснусь ли когда-нибудь вновь.

Хуже всего то, что Кас, вероятно, пронюхал о яде от охотников на демонов, после того как те схватили Роуэн.

Крошечный огонек зажегся внутри. Узнает ли Роуэн правду? Кас уверил, что нет. Сказал, что она явится только затем, чтобы вырвать у меня из груди сердце, потому что больше мне не доверяет.

Я поднял глаза от влажного пола на испещренную резьбой стену. Как же здесь тихо! Всегда было тихо, особенно в течение тех десятилетий, когда нам с Ашуром не приносили еду. И мы сидели, голодные, в камерах бок о бок.

Мой взгляд метнулся к петле, висевшей напротив моей камеры, – туда, где в последний раз видел свою маму. Они оставили ее тело висеть слишком долго…

Подозреваю, Ашур появился сразу после того, как ее казнили. Мы с мамой были последними, потом внезапно возник Ашур. Мои мысли затуманились, и я не мог вспомнить, где он был до ее смерти. Не мог вспомнить черты его лица тоже. Сначала он казался таким сильным, а потом резко ослабел. Потерял рассудок. Но всякий раз, когда пытался представить выражение лица Ашура, когда того тащили на смерть, я видел только свое собственное, терзаемое и опустошенное. Всегда свое.

Должно быть, яд сбивал меня с толку.

Распростертый на каменном полу, я задрожал. Как же ненавистно мне было нынешнее состояние! Я скользил взглядом по вырезанным на стене изображениям королев с шипастыми коронами. Даже будучи маленьким мальчиком, я терпеть не мог чувствовать себя слабым, а потому борозды на камне были злыми, жестокими.

Мои веки начали закрываться, когда я вдруг услышал, как успокаивающий голос мамы зовет меня по имени, будто она здесь, рядом:

– Ашур!