Садок судей

Нет, но звездной ночью,
Когда я обещанье дал расточиться в Руси русской рать
И, растекаясь, в битвах неустанно умирать.

Пожилой господин

Странное обещанье в наш надменный век.
Прощайте, добрый человек.

Поэт(одетый лешим)

Стан пушком златым золочен,
Взгляд мой влажен, синь и сочен.
Я рогат, стоячий, вышками.
Я космат, висячий, мышками,
Мои губы острокрайны,
Я стою с улыбкой тайны.
Полулюд, полукозел,
Я остаток древних зол.
Мне, веселому и милому козлу,
Вздумалось прийти с поцелуем ко злу.
Разочаруют, лобзая, уста,
И загадка станет пуста:
Взор веселый, вещий, древен,
Будь как огнь сотлевших бревен.

Распорядитель вечера(слуге)

За Рафаэлем пошли.
Кто это пришли?

Слуга

Маркиза Дэзес!

Маркиза Дэзес

Я здесь не чувствую мой вес.
Так здесь умно и истинно-изысканно. Но что здесь лучшее — ответь же, говори же!
Хорош этот красавица затылок бычий?
И здесь совсем, совсем все как в Париже!
И вы прекрасно поступили, вводя этот обычай!
И чисто все так, сухо.
Какая тонкая обивка. В цвете — умирающая муха?
Мило, мило. Под живописью в стаканчиках расставлены цветки?
Духов бессонных котелки?
Так они зовут? Собачки синей коготки?
Не той ли, которая, живя и паки,
Утратила чутье в душе писателя с происхождением от собаки?

Спутник

Быть может, да, но вот и он…

Маркиза Дэзес

Вы затрудняетесь найти созвучье — извольте: Бог-рати он.
Я вам помощница в вашем ремесле.

Спутник

Да, он Богратион, если умершие, уставшие хворать
И вновь пришедшие к нам людям — божья рать,
Смерть ездила на нем, как Папа на осле,
И он заснул, омыленный, в гробу.

Маркиза Дэзес

О, боже, ужасы какие! Опять о смерти. Пощадите бедную рабу.

Спутник

Я уже вам сказал,
Той звездной ночью, что я искал,
Надменный, упорно смерти.
Во мне сын высотник,
Но сегодня я уже не вижу очертаний неуловимой дичи.
Которую я преследовал, вабя и клича,
Дамаск вонзая в шею тура,
Коварство маск срывая в стенах Порт-Артура,
Неутомимый охотник.
То было в годы, когда Петербурга острие, как клина
Родной земли пронзало длины.
Родной земле он делал гроб, весну, замкнув себя под свод порош.
И был ужасен взгляд, шептавший «не
Я слышу повелительный мне голос хорош». «смерьте».
Просторы? Ужас? Радость? Рок?
Не знаю. Единый звук сомкнул распутье двух дорог.

Маркиза Дэзес