Садовник и плотник

Родители в этих сообществах делают то, что они делают, в замедленном темпе и с несколько преувеличенными жестами, то есть действуют таким образом, чтобы ребенку было легко принять участие в действии. Однако они не разрабатывают специальных методов и не выполняют специфических действий, направленных именно на обучение детей, – они просто выполняют какую-то повседневную работу, а дети тем временем учатся.

Фактически в ходе систематических исследований Рогоф и ее коллеги обнаружили, что дети из этих сообществ обучались с помощью наблюдения и подражания гораздо лучше, чем дети-американцы (со временем эксперимент был распространен и на США, в нем приняли также участие дети из семей среднего класса из Калифорнии)[107]. Например, какой-нибудь ребенок смотрел, как одна из исследовательниц учит еще одного ребенка складывать из бумаги фигурку-оригами. Другому ребенку взрослая просто сказала, что его очередь тоже скоро придет и что ему надо немного подождать. Индейские дети в такой ситуации гораздо более внимательно наблюдали за происходящим, чем делают в аналогичной ситуации американские. Когда приходила их очередь, индейские дети уже, как выяснялось, успевали усвоить часть навыков оригами, а остальным навыкам научались гораздо быстрее. Американские дети, судя по всему, учатся только тогда, когда учитель проявляет внимание к ним лично, а не когда он обучает предыдущего ребенка.

В другом эксперименте у одного взрослого обучалось трое детей одновременно. У индейских детей лучше получалось следить одновременно и за собственными действиями, и за действиями учителя, и за действиями других детей; американским это давалось хуже.

Делая вместе

Что все это означает для родителей? Старый подход “делай, как я говорю, а не так, как я делаю” вряд ли сработает с маленькими детьми. Дети не только делают то же, что и мы, но и то, что мы еще лишь собираемся сделать, а также то, что мы должны сделать и что нам следовало бы сделать по логике вещей. Они делают то, что полагается сделать, и в том случае, если вы сами знаете, что делаете, и даже в том случае, когда вы понятия об этом не имеете. Они делают то, что вы делаете, когда вы стараетесь исполнять ритуалы и быть “правильным американцем” или “правильным арабом”. И они чувствуют тонкие отличия между разными способами, которыми вы делаете одно и то же.

У наставников в области родительства широко распространен такой прием: предписать родителям серию действий, которые они – или, как правило, один из родителей, чаще всего мама, – должны повторять, когда они наедине с ребенком. Предполагается, что родители выполняют действия, адресованные только ребенку, нечто, чего они бы никогда не стали делать в других обстоятельствах: например, показывать карточки с картинками и называть предметы, изображенные на них. Сейчас существуют даже мобильные приложения, рассылающие подсказки такого рода прямо вам на телефон.

Но для ребенка наблюдение за осмысленными и целенаправленными действиями родителей и других взрослых и подражание этим действиям суть само по себе образование. Это правило работает независимо от того, какое действие вы совершаете: врезаетесь игрушечной машинкой в пластиковую коробку или бодаете, закутавшись в плед, лампу-панель, печете на костре лепешки или колете дрова, стряпаете или возитесь в саду, нянчите ребенка или беседуете с другими взрослыми, пьете чай или ужинаете с помощью вилки. Кроме того, дети таким образом черпают не только знания у людей, но и знания о людях. Они наблюдают все великое разнообразие наших действий и благодаря этому узнают, какие разные люди есть на свете, и это помогает детям решить и выбрать, какими людьми стать.

Конечно, все это легче сказать, чем сделать, особенно если вы похожи на меня – то есть вам порой кажется, что ваше единственное подлинное умение – это тыкать в кнопочки на клавиатуре компьютера. Но даже такие нерадивые опекуны, как я, которые большую часть времени стучат по клавиатуре, все-таки еще и стряпают и убирают, гуляют и делают покупки, читают, садовничают, поют, разговаривают – и не так уж сложно дать младенцам или маленьким детям возможность принять участие во всех этих повседневных занятиях, даже если вы, словно индейцы киче, будете делать все это несколько медленнее (между прочим, многим из нас в любом случае полезно было бы слегка замедлиться).

Такая картина жизни вместе с младенцами и маленькими детьми перекликается с идеей, о которой я говорила выше: забота о детях – это скорее форма любви и отношений, чем один из видов работы. Опять-таки попробуйте себе представить учебник брака или дружбы. Вы не станете измерять брак тем, какое воздействие он оказывает на вашего супруга, и точно так же вы не будете придумывать какие-то специальные занятия, нацеленные исключительно на обучение вашего друга или партнера, – а затем как-то измерять, принесли ли эти занятия желаемый эффект. Да, даже то занятие, о котором вы сейчас подумали, – даже в нем согласованность действий и целей и есть основная цель.