Садовник (история одного маньяка)

- Ай, хорошая моя! Ай, золотая… - она покачала головой, зажав трубку в углу рта и задумчиво ею попыхивая. - Хорошо, что пришла! Солнышко наше! Уж как ждали тебя… Как ждали!

Толпа выдохнула. Шепот обежал круг, оставив бесчисленные улыбки.

Женщина повернула ладонь к свету, будто стремясь получше рассмотреть загадочные линии, намечавшие Никину судьбу.

«Похоже, тут она не рассчитала», - усмехнулся Эд, слегка успокоенный классическим продолжением этого безумного похода. Его карманы были совершенно пусты.

И тут цыганка взмахнула рукой в сторону ближайшего шатра. От него по проходу танцующей походкой тотчас двинулся парнишка. Черноволосый, как и все здесь, с задорной, ослепительной улыбкой, он нес что-то круглое размером чуть больше блюдца под белоснежным платком тонкой работы.

Стоило ему выйти в круг, как мелодия вновь взвилась. Под ее ликующие нотки платок был сдернут, и на золотом подносе показалась наполненная до краев хрустальная рюмка.

- Для дорогой гостьи! - цыганка с умением, выработанным не иначе как многолетней практикой, подхватила рюмку и, не упустив ни капли драгоценной влаги, быстро поднесла ее Нике.

Та выглядела растерянной. Но толпа хлопала, а «королева» подмигивала черным, как око ворона, глазом…

И Ника (никогда не пившая за раз больше глотка вина), пронзительно улыбнувшись черноволосому красавцу и убыстряющейся, подстегивающей мелодии, взяла бокал по-гусарски - с оттопыренным локтем и глотнула его содержимое одним махом!… Лишь немного скривившись и спрятав наливающиеся слезами глаза на красной ткани тщедушного мальчишеского плеча.

Музыка вновь сорвалась с цепи, подхватив за собой и людей, заставляя их танцевать - бить ногами беззащитную землю в поисках счастья, сиюминутного, воистину цыганского!…

А Эда снова оттерли в сторону.

Среди мелькающих юбок, платков и рук он временами различал Никины горящие глаза. Она танцевала с тем же мальчишкой. Но сколько Эд ни бросался в эту живую круговерть, как ни пытался пробиться к ней, его отталкивали. Вначале просто как надоедливую помеху. Потом - со злостью, со злорадством.

- Не мешай! - он слышал полуразличимую, искаженную акцентом брань в свой адрес. И в конце концов оказался вытолкнутым далеко за пределы толпы.

Его охватил невыразимый ужас.

«Безумная… Ее же могут украсть! Ну конечно - красивая девушка… Подпоили, а теперь… запросто!»

В отчаянии Эд рванулся напролом - в живую стену из исступленно пляшущих людей и их летящих ослепительно-ярких одежд…

Безуспешно. Его по-прежнему не пускали.

Тем временем музыка начала смещаться. Эд разглядел усатого цыгана с мальчиком. Они повернули вглубь табора, и вся толпа, ведомая мелодией, последовала за ними, пританцовывая и хлопая в ладоши. Увлекая с собой Нику…

Внезапно его сбили с ног - двое мужчин одновременно толкнули в плечи. И гигантскими черными воронами нависнув над ним, беспомощно растянувшимся, прокаркали с угрозой:

- Не ме-шай!

Рука Эда потянулась к ножу… Но музыка угасала, толпа вливалась в проход меж шатрами. И в считанные секунды от шумного людского моря осталось лишь двое детей, танцующих в пыли.

Вмиг отшвырнув обидчиков, Эд вскочил и побежал к углу…

Там было пусто.

Он растерянно обернулся к детям - найти хоть намек, хоть направление…

Но те лишь таращились на него бессмысленными бездонными глазами. Малыши.

Оставалось одно: он помчался по проходу вслед тающим звукам! Не разбирая дороги и даже не пытаясь упорядочить свои действия - сбрасывая по пути с веревок сохнущее белье, путаясь в нем, спотыкаясь, падая, а потом поднимаясь и снова - вперед!…

Каждый следующий поворот, казалось, приближает ее. И Эд сворачивал. Снова. И снова… Не понимая, откуда столько поворотов в этом заколдованном, дьявольском месте!…

Наконец он наткнулся на подростков, занятых оживленным разговором. Подбежал к ним и жестами попытался объяснить, что ему нужна девушка с золотистыми волосами. Красивая. В ужасной юбке… Но те только смеялись, глядя на его забавную пантомиму, и тыкали пальцами. Эд не выдержал - двинул одному (самому наглому) в рожу. Потекла кровь. И сопляки бросились на него - с улюлюканьем, с гиканьем!…

Он вдруг ощутил себя в западне - зверем, которого гонят на флажки. Отчаянно рванулся по тесному проходу между завалами старых фургонов, скрипящих от малейшего прикосновения, грозящих погрести его и оставить здесь навсегда… Подтверждая его подозрения, погоня быстро затихла.

Эд свернул и вылетел к шапито. Приподнятый полог открывал сцену, где карлик гарцевал на пони с мутными глазами. Вокруг измученного животного вились мухи.

Это тоскливое зрелище повергло Эда в еще больший ужас: ему неожиданно пришло в голову, что Нику могут увезти на лошади. Бесшумно. И он не узнает даже направления! И никогда больше не увидит ее!…

Впившись пальцами в виски - удерживая внутри эти мысли, он протискивался к краю лагеря, стараясь не шуметь, чтобы не спугнуть неведомого всадника-похитителя, и жалея, что не присмотрелся повнимательнее к пони…

Эд чувствовал, что сходит с ума.