Садовник из Очакова

И вдруг — три снимка с базара, с рыжей Валькой. На одном снимке она кому-то хвалит свою рыбу. На втором — разговаривает с невысоким мужчиной с виноватым выражением лица.

— Яркий типаж! — прозвучал слева голос фотографа.

Игорь отвлекся, обернулся.

Игорь-фотограф показал пальцем на Вальку.

— Рыжая, наверное, — сказал он и отпил кофе.

— Откуда вы знаете? — удивился посетитель.

— Черты лица, — спокойно пояснил фотограф. — У таких рыжих особые черты лица, и мимика другая, наглая, широкая.

Игорь задумался. Попробовал вспомнить: а есть ли у него среди знакомых рыжие? Среди нынешних знакомых?

— Кто-то из родственников? — поинтересовался фотограф.

— Да… то есть не мои родственники, а знакомого, — Игорь думал о своем, а поэтому отвечал сбивчиво.

— Фотографии хорошие, — продолжил хозяин студии. — Если б это был старый семейный альбом… Можно было бы даже заработать на них.

— Как заработать? — очнулся Игорь.

— Есть клиенты, которые собирают семейные фотоархивы…

— Это не семейный, — выдохнул Игорь, снова перебирая фотографии. Он рассортировал их перед собой на столике. За это время вспомнилось и имя скуластого мужчины, которого Ваня сфотографировал четыре раза, — Йосип. Они с Ваней его видели однажды вечером выходящим от Чагина.

— У меня еще пять пленок есть, — Игорь перевел взгляд на фотографа. — Только дороговато получается… Пятьсот баксов…

— Я реактивы не выливал, — фотограф улыбнулся глазами. — Только за бумагу надо будет заплатить. Пленки такие же?

Игорь выложил на стекло столика пять кассет.

— Гривен триста, — произнес фотограф. — Бумага немецкая.

— Согласен, — Игорь кивнул.

Уже дома, в своей комнате, поставив на тумбочку настольную лампу, рассматривал Игорь фотографии с увеличительным стеклом в руке. Рассматривал и ощущал, как по коже то и дело дрожь пробегала — настолько знакомыми казались и люди, и дома, и даже деревья, изображенные на снимках. Увеличенный лупой Йосип походил лицом на садовника Степана, но и рыжая Валька, которая тут была совершенно черно-белой, чем-то напоминала Игорю и бывшую подружку Коляна Аллу, и продавщицу киоска у ирпенской автостанции, где он всегда заказывал себе «три в одном».

— Я просто устал, — сказал себе Игорь, зевнул и, сунув снимки обратно в картонный конверт, выключил лампу. Выключил и вспомнил просьбу Вани привезти ему пару сгоревших лампочек для штопки носков.

Губы Игоря сами усмехнулись.

Глава 17

Утром в дом зашел Степан, попросил Елену Андреевну поправить узел галстука. Именно за этим занятием и застал обоих Игорь, выйдя из комнаты в коридор.

Степан в новом костюме выглядел, как казалось Игорю, более чем странно. Обветренное, загорелое, скуластое лицо смотрелось на фоне новенького серого костюма чем-то инородным. Да и выражение лица садовника словно подчеркивало правоту мыслей Игоря — неуверенность прочитывалась и в глазах Степана, и на губах, тонких и бесчувственных, застывших между улыбкой и ее противоположностью.

Елена Андреевна после нескольких минут попыток подтянуть узел галстука к застегнутой верхней пуговице рубашки тяжело вздохнула и опустила руки.

— Неправильный узел, — сказала она и покачала головой.

Губы Степана напряглись еще больше. Он недовольно и одновременно растерянно смотрел на наблюдающего за ним Игоря.

— А вы можете перевязать? — наконец проговорил он. — Я забыл, видно… Не каждый год галстук надеваю…

Елена Андреевна нерешительными движениями развязала, распустила галстук, подняла воротник рубашки Степана. Замерла на мгновение, потом ее руки сами стали крутить галстук в узел, а она будто бы просто наблюдала за руками, удивляясь, что они всё еще помнят, как завязывали галстук на рубашке мужа.

— Ну вот, теперь хорошо. — Мама Игоря сделала шаг назад.

Облегчение привнесло в выражение лица Степана улыбку и суету. Он заглянул в ванную, посмотрел в зеркало, быстро вышел.

— На свидание? — не без ехидства спросил Игорь.

— Нет, — Степан бросил на парня пристальный взгляд. — По городу пройдусь…

Садовник не стал ожидать продолжения разговора, прошел спешно к дверям и исчез за ними.

Игорь пожал плечами. Подтянул свои спортивные штаны и зашел на кухню. На кухне было жарко, почти как в тропиках. Мама в большой выварке кипятила стеклянные банки для консервации. В левой чаше весов на подоконнике лежал в пакетике уже взвешенный сахар. Игорь чуть не споткнулся о корзину, полную мелких помидоров, ожидавших своей участи.

— Ты позавтракать? — спросила, обернувшись, мама.

— Нет, я так, — ответил Игорь и ретировался обратно в коридор.

Солнце, передвинувшее свои позиции со столицы на пригород, висело по самому центру неба, почти над автостанцией. И это при том, что по телевизору всем киевлянам пообещали дождь. Игорь, на ходу поглядывая на синее небо, усмехнулся. Ирпень имеет право на свой прогноз погоды, пусть и находится только в двадцати километрах от Киева. В Киеве дождь? Ну и пусть! А в Ирпене золотая, под-солнечная осень!