Садовники Солнца

Что касается беззаботности «сусликов» и некоей доли фривольности в их поведении, то это тема для отдельного рассказа. Скажем лишь одно: если тебе уже много раз приходилось кататься на чужих звездолётах и если ты наизусть знаешь сценарий «спектакля», то очередная прогулка в небо будет для тебя именно прогулкой — и только.

Когда «сусликам» изредка всё же случалось остаться среди несуществующего пламени, причин для веселья тоже хватало. Разве, например, не смешно — определённо знать, что «книги», поспешно сваленные в трюмы звездолёта-беглеца, обязательно исчезнут, превратятся в тонкую золотистую пыль?

ПОИГРАЙ СО МНОЙ

Сыну Максиму и его спутникам на дорогах детства

ЧЕТЫРЕ ЗЕЛЁНЫХ ЛИСТКА

Это была не пурга. Это был взбесившийся снег. Тревожными голосами звучал он в ледяных торосах, в одно мгновение заполнив узкую щель между небом и землёй. И закипело белое варево. Снег слепил глаза, отчаянно царапал лицо.

Это была странная пурга. Возникла она внезапно, вопреки всем прогнозам. Даже не возникла, а снежной бомбой разорвалась над головой. Вместе с ней пришли две неприятности. Уже первый разбойничий посвист ветра будто заговорил самоходные лыжи — чёрные змейки гусениц безжизненно замерли, и Максим чуть не упал. Одновременно погас зелёный глазок браслета связи.

«Чудеса!» — подумал Максим, останавливаясь. Он ещё раз растерянно потрогал браслет и буквально на миг перенёсся в недалёкое прошлое, на первый праздник Приобщения.

Сентябрь. Первый класс. Торжественная линейка. Ким Николаевич, директор школы, вручает им эти браслеты. Каждому жмёт руку, улыбается. Говорил он тогда мало, и Максим всё запомнил слово в слово.

— Ребята, — говорил Ким Николаевич. — У вас сегодня двойной праздник. Прежде всего вам предстоит вскрыть самую удивительную на свете копилку. Люди веками складывали в неё знания, а мы всё это вытряхнем, изучим, что к чему и зачем. А браслеты связи… Это ваше первое настоящее приобщение к миру взрослых. Теперь вы можете послать любому человеку своё изображение и голос. К вам тоже станут приходить — по делу и просто в гости. Через два года вас научат пользоваться всеми видами транспорта, и, кроме свободы общения, вы получите свободу передвижения. На земле, в воздухе, под водой. На третьем празднике Приобщения, после окончания пятого класса, человечество даст вам право совещательного голоса во всех своих делах…

Максим тогда так развеселился, что стал размахивать руками и тихонько запел свою «самодельную» песню:

Медведи из снега,
Яблоки из льда.
Мы на полюс едем,
Горе не беда.

Директор остановился возле него, спросил:

— Ты доволен, малыш?

— Сильно-пресильно! — честно ответил Максим…

«Однако, что же я размечтался? Пурга — дело нешуточное, особенно когда ты сразу всего лишился. Браслет не работает, лыжи — тоже. Разве что покричать?»

— Э-ге-гей! — позвал Максим. Обжигающий ветер швырнул его слабый возглас назад.

«Надо идти, — подумал мальчик. — Меня, наверное, уже ищут. Отец и Гарибальди поехали на вездеходе. Остальные — на снежных глиссерах. И „Пингвинам“,[8] конечно, передали приказ искать человека. Максим представил, как всё это происходило. — Каждые десять минут Биоцентр получает от браслета связи рапорт о самочувствии человека — пульс, температура, биотоки. Но вот по какой-то причине ниточка жизни оборвалась. В ближайшей диспетчерской взревела сирена тревоги. Не теряя и секунды, электронный мозг начинает операцию РПС — розыск, помощь, спасение. Станцию, конечно, уже подняли на ноги. И соседние — тоже. Если через час его не разыщут, с полуострова Кука взмоет эскадрилья вихрелетов-спасателей. Огромные красные птицы, которым нипочём любая пурга… Вот дела! Интересно, сообщат ли о том, что он пропал, маме Юле?»

Максим решительно отбросил фоторужьё — поохотился, называется — и двинулся вперёд. По его расчётам получалось, что до станции, до его «Надежды», километров пять-шесть. Если не собьётся с пути, то…

Он быстро заметил, что странности пурги не закончились. Пурга напоминала речку со множеством водоворотов. А ещё было похоже, будто с неба свесили толстенный канат, конец его расплёлся, и Максим пробирается между волокнами — сквозь движущийся лес с белыми стволами.

Становилось холодно. Максим включил электрообогрев костюма, но желанное тепло даже не шевельнулось под меховой подкладкой. «Сели батареи, — тоскливо подумал мальчик. — Вечные, безотказные — сели. Вот и причина всех бед. Что с ними могло случиться?»

Максим быстро слабел. Лыжи разъезжались куда попало, ветер перехватывал дыхание, снег слепил глаза. Мальчик даже прикрыл их на минуту, и тут что-то мягко толкнуло его в грудь. Нет, не пурга. Он открыл глаза и буквально уткнулся… в зелёную стену леса.