Садовод

— Получилось так, что мы одновременно узнали друг друга. Не могла же я просто пройти мимо. Мы поговорили… Совсем недолго, прямо там, на автобусной остановке. Я вкратце рассказала о себе. Она о себе ничего не говорила, но по ее вопросам я поняла, что на религии она зациклена капитально. Она меня именно так и спросила, напрямую: часто ли я хожу в храм, держу ли я посты, в венчанном ли браке живу с мужем… Я ей отвечала совершенно откровенно, у меня и мысли не возникло, что своими ответами я подписываю себе смертный приговор.

— Насть, а зачем же ты нож забрала? Да еще в сумку положила, судя по тому, что через три дня тебе ее будто бы порезали карманники и «пришлось» выкидывать… Стерла бы отпечатки, и дело с концом.

— Сереж, когда я ее заколола, помутнение какое-то нашло. Я стирала отпечатки. Несколько раз. И мне каждый раз казалось, что они все же не до конца стерты. Знаешь, у нервных людей как бывает: пять раз проверят, выключен ли газ на кухне, а потом уйдут из дома и продолжают беспокоиться, что забыли его выключить… Я решила, что надежней будет нож с собой забрать. Вытерла его тщательно, в сумку засунула и побежала к выходу. Взошла на мостик и выкинула нож в какую-то грязную яму. А потом у меня другой бзик случился, я все думала, что на внутренней стороне сумки следы крови остались, невидимые глазу. Вот и придумала карманников в маршрутке… Ладно, сумку не жалко, все равно дешевая была.

— Да про карманников — это ерунда. Зачем ты все остальное придумала?!

— Я ведь знала, что рано или поздно ее найдут. Боялась, что обнаружат какие-то следы, которые приведут ко мне. Вот и решила заранее подстраховаться, обеспечить себе статус свидетеля или, еще лучше, потенциальной жертвы. Я рассказала про гопника в кепке, и полиция начала искать именно гопника в кепке, а вовсе не меня. Но я никак не думала, что твои коллеги примут Беллу за одну из жертв маньяка… Мало ли похожих ножей в магазинах продается!

— Главным сходным признаком был не нож, а надкушенное яблочко, символ греха.

— Но я его даже не видела!

— Объяснение одно: яблоко выпало из кармана Квашниной, когда вы с ней дрались или когда она лежала на земле. Оно оказалось у нее под рукавом куртки, потому ты его и не заметила… Ну ладно, Насть, ты убила и придумала легенду, пускай. Но зачем нужна была вся последующая игра?

— Сереж, я ведь не предполагала, что тебе захочется подключиться к расследованию. Одно дело — морочить голову безликим ментам, другое дело — тебе. Знал бы ты, как мне было тяжело. Я видела, как ты за меня беспокоишься, как работаешь, тратишь время, силы и нервы. Был момент, когда хотела во всем признаться. Не решилась… А с каждым днем было все труднее это сделать. Я как будто в трясине увязала.

Волков подумал, что наверняка была и еще одна причина, по которой Снежная Королева скрывала свою истинную роль в убийстве Квашниной. Опять ее любопытство вмешалось, извечное стремление пережить новые ощущения. Ее просто увлекла эта игра, и уже не хотелось из нее выходить. А с другой стороны, для чего-то же она отправила письмо в полицию…

— А письмо зачем написала? — озвучил он свои мысли.

— Тебя пожалела. Я хотела, чтобы расследование закончилось. Или, по крайней мере, чтобы ты перестал в нем участвовать. Я ведь правильно рассудила, в принципе. Вы решили, что Благодетель на днях покончил с собой, стали искать его среди недавних самоубийств. И нашли подходящего человека. А вот с бумагой я лопухнулась. Привыкла складывать втрое, а в России ведь так не принято. И пунктуационные ошибки забыла понаставить, ограничилась орфографией…

— Фотоснимок сама сделала?

— Конечно. Там какая-то машина стояла возле фитнес-клуба, вот я камеру на капот поставила и с помощью таймера себя щелкнула.

— А хризантемы заказала, чтобы пустить нас по ложному следу?

— Да. Я знала, что вы обязательно за сим-карту зацепитесь. Такая удача, я ведь ее просто нашла в туалете, на полочке. Понятия не имела, кто ее там оставил... Голос изменить тоже нетрудно было, обычный носовой платок мне помог.

— А зачем по телефону представилась Павлом?

— А что? Имя как имя. Главное, что мужское.

— Знала бы ты, какая у меня мысль родилась, когда я это имя услышал, а потом еще узнал, что симку потеряли в клубе «Moon»… Впрочем, неважно.

Он выпил еще одну рюмку и откинулся на спинку дивана. Провел рукой по спине Насти и ощутил, как она напряжена.

— Два года мы с тобой знакомы, — медленно заговорил он после небольшой паузы. — Восемь месяцев как женаты. Мне казалось, мы друг друга знаем, мы друг друга понимаем. Хотя ведь я же всю жизнь полагал, что никто никого до конца не знает и не понимает. Ни родители детей, ни дети родителей, ни супруги, ни друзья… Почему-то подумал, что мы с тобой станем исключением. Не стали. Ты ошиблась во мне. Неужели ты думала, что я от тебя отвернусь с содроганием, если узнаю о твоем поступке?..

— Но я же ее убила. Хотя могла и не убивать. Она лежала на земле, обездвиженная. Я ведь могла вызвать полицию, «скорую»… Но я приняла другое решение.