Сады Луны

Я — Дом

что уже от рожденья

пленяет сердца

демонические, —

и вот

в каждом покое

дрожит от ярости

древность.

И камня корни эти

рождают бездонные трещины

в пересохшей земле

грезящей вечно

об урожае.

О пилигримы, придите

к двери моей

и голод вас встретит…

Адаэфон (род.?). Азат (ii.iii)

Двор усадьбы за воротами был пуст. Крокус бегом пересёк его и уже начал гадать — не опоздал ли? Он взлетел по ступеням на крыльцо, потянулся к ручке двери… И отлетел назад, отброшенный вспышкой энергии.

Когда вор немного пришёл в себя, он обнаружил, что сидит на каменных плитах двора под крыльцом, и всё его тело покалывает. У двери медленно гасло глубокое алое свечение. Защитные чары.

— Вот Худ! — прошипел Крокус, поднимаясь на ноги. Он уже сталкивался с такой защитой — в Верхних Усадьбах. Внутрь никак не попасть.

Юноша снова выругался, развернулся и рванул к воротам. На улице он огляделся по сторонам, но никого не увидел. Если эти «багровые гвардейцы» его и охраняют, то на глаза не показываются.

Оставался последний — ничтожный! — шанс, что задняя дверь в усадьбу Барука не перекрыта магией. Вор помчался по улице и свернул в первый же переулок справа. Там, конечно, придётся перелезть через стену, чтобы попасть в сад, но это Крокус серьёзным препятствием не считал.

Он добрался до конца переулка и остановился на следующей улице. Стена-то высокая. Нужно разбежаться. Крокус потрусил на другую сторону улицы, пытаясь восстановить дыхание. Да есть ли вообще в этом смысл? Разве Барук не может сам о себе позаботиться? Он ведь всё-таки Высший маг, и Перст тоже заметил, что алхимик хорошо защитил свой дом чарами…

Юноша замешкался, хмуро глядя на стену сада.

В этот момент пронзительный, громогласный вопль прозвучал прямо над улицей. Крокус прижался к стене за спиной и в свете газовых фонарей увидел, как сверху спускается гигантское существо. Оно полностью перегородило улицу, ударившись о землю меньше чем в двадцати ярдах слева от вора. Земля вздрогнула так, что Крокус упал. Послышался треск разбитых камней.

Вор прикрыл голову под градом битого кирпича и осколков брусчатки, а затем, когда грохот утих, вскочил на ноги.

Дракон. Крылья разодраны и запятнаны кровью. Огромный зверь медленно поднялся посреди улицы, мотая из стороны в сторону массивной треугольной головой. Чешуя на боках сорвана так, что распахнулись глубокие раны. Шея и плечи блестят от крови.

Крокус увидел, что в падении дракон снёс стену за собой, теперь вор мог разглядеть тёмный сад позади чудовища — сад Барука! Над дымящейся землёй поднимались голые стволы деревьев. Задняя дверь в усадьбу располагалась на приподнятой террасе. Рядом валялись две поваленные и разбитые скульптуры.

Дракон, казалось, был оглушён. Крокус напрягся. Пора! Сам не веря в такую наглость, вор бросился мимо чудовища в надежде найти укрытие в саду. На бегу Крокус не сводил глаз с дракона, но думал о счастливой монетке в кармане.

А затем, прямо на глазах, жуткое создание изменило форму, провалилось само в себя под покровом мерцающего тумана. Крокус замедлил шаг, остановился, не в силах оторвать взгляда. Сердце бешено колотилось о рёбра, будто пыталось сбежать. Каждый вздох давался с трудом и болью. В ужасе Крокус понял, что в этот миг удача ему изменила.

Свечение угасло, и посреди улицы возникла гигантская человекоподобная фигура в плаще с капюшоном.

Крокус попытался заставить себя двигаться, но тело не слушалось. Широко открытыми глазами вор смотрел, как демон поворачивается к нему. Великан зарычал и вытащил из-за пояса огромный топор. Взвешивая оружие в руке, демон заговорил глубоким, мягким голосом.

— Зачем нам продолжать? — рассудительно спросил он. — Императрица позволяет тебе уйти, Владыка. Вновь она решила пощадить тебя. Прими милость и уходи.

— Отличная идея! — прошептал вор. Затем он нахмурился — догадался, что внимание демона приковано к кому-то другому.

За спиной у Крокуса послышался новый голос:

— Мы больше не будем бежать, Галайн.

На плечо вору опустилась ладонь и разрушила заклятье неподвижности. Крокус пригнулся, метнулся в сторону, а затем посмотрел в подвижные сине-фиолетовые глаза на узком чёрном лице.

— Беги, смертный, — произнёс беловолосый незнакомец, вытаскивая из ножен за плечами двуручный меч. Чёрный клинок казался невидимым, словно просто поглощал весь падающий на него свет.

— Ты же был на Празднестве! — выпалил Крокус.

Глаза незнакомца блеснули, словно он впервые по-настоящему увидел юношу.

— Не бойся, Носитель Монеты, — проговорил он с кривой усмешкой. — Бруд убедил меня сохранить тебе жизнь, по крайней мере, пока что. Уходи, дитя. — Взгляд тисте анди вернулся к Владыке Галайна. — Бой будет трудным.