Сады Луны

– Следишь за Круппом, да? – он покивал головой. – Во всяком случае, девушки не должны разгуливать с оружием. Полагаю, ты не собираешься входить. С мечом? Ха. Значит со свитой.

Горечь отступила на шаг. Она оглядела улицу. Ближайший прохожий был далеко и шел от корчмы. Она взяла края своего короткого плаща и обернула их вокруг талии.

– Дай мне пройти, – тихо сказала она. Как этот толстяк ее засек?

Человек облокотился на перила.

– Все это – лишь начало беседы, дружеской беседы, – сказал он. – Как насчет того, чтобы прогуляться вместе в конец улицы? Ты оставишь свой меч, я буду вежлив. Иначе все пойдет наперекосяк. А что хорошего в том...

Горечь выбросила вперед левую руку. Кинжал просвистел между ними. Лезвие вошло через правый глаз говорившего и поразило его мозг. Он завалился на перила, затем перевалился через ступеньки и тяжело приземлился под крыльцом. Горечь спустилась к нему и вынула свой кинжал. Она помедлила, поправила ремень, на котором висел меч, затем еще раз оглядела улицу. Не заметив поблизости ничего подозрительного, она поднялась по ступеням и вошла в корчму.

Она остановилась, прежде чем сделать следующий шаг, прямо перед ней вниз головой висел стонущий юноша. Две бабы раскачивали его в разные стороны. Как только он пытался дотянуться до веревки, стягивающей его ноги, он получал удар по голове. Одна из баб заулыбалась Горечи.

– Эй, ты! – позвала она, хватая Горечь за плечо, когда та проходила мимо.

Горечь холодно поглядела на нес в ответ.

– Что?

Женщина наклонилась к ней, обдавая ее запахом пива и прошептала:

– Будут проблемы, обратись к Ирилте и Миссе, ага?

– Спасибо.

Горечь пошла дальше. Она уже заметила толстяка. «Как бишь тот на крыльце его назвал, Крупп?» Он сидел за столиком в глубине помещения, под галереей. Горечь заметила свободное местечко у стойки бара, где она могла бы сесть и понаблюдать. Она двинулась туда.

Раз уж Крупп все равно о ней знает, она решила не скрывать своего интереса. Очень часто от подобного внимания люди ломались. «Когда речь идет о внимании, – рассеянно улыбнулась Горечь, – смертным с ней не тягаться».

Крокус завернул за угол и подошел к корчме Феникса. Курс, который разработал для него Маммот, был устрашающим, образование не ограничивалось только книгами, туда входил дворцовый этикет, знание обязанностей различных чиновников, родословных, и даже причуд отдельных сановников. Но Крокус поклялся себе, что все преодолеет. Целью его был некий день в будущем, когда он предстанет перед дочерью д'Арля для формального представления.

Какая-то часть его потешалась над такой картиной. Вот стоит Крокус, ученый, подающий надежды юноша, вор. Все это было слишком нелепо. Но эта картина преследовала его, укрепляя его в принятом решении. Этот день придет. Но до того необходимо разрешить массу проблем, переделать кое-что.

Когда он поднимался по ступеням, он заметил под крыльцом что-то темное. Крокус осторожно приблизился.

Как только Горечь добралась до стойки бара, дверь на другом конце комнаты с треском распахнулась. Она обернулась вместе со всеми и увидела молодого черноволосого человека.

– Кто-то убил Черта! – крикнул человек. – Его закололи!

Человек шесть главарей кинулись к двери, оттолкнули молодого человека и исчезли.

Горечь опять повернулась к стойке. Дождавшись, когда бармен ее заметит, сказала:

– Гредфаланского эля, оловянную кружку.

Женщина, которую Ирилта назвала Миссе, оказалась рядом с Горечью, она облокотилась на стойку и заколотила о нее пухлыми ладонями.

– Обрати внимание на эту даму, Скурв, – сказала она, – у нее есть вкус.

Миссе приблизила лицо к Горечи.

– И впрямь хороший вкус. Черт был скотина.

Горечь похолодела. Ее руки скользнули под плащ.

– Тише, девочка, – сказала Миссе тихо. – Мы не болтливы. Здесь тебе лучше позаботиться о себе, а что до меня, никаких кинжалов в глаз мне не надо. Мы же говорили, что будут проблемы – обращайся, так?

Появился заказанный эль. Горечь взялась за кружку.

– Не следует заботиться обо мне, Мисее, – спокойно ответила она.

Еще кто-то подошел к стойке. Горечь бросила взгляд в его сторону и увидела черноволосого молодого человека, лицо его было бледно.

– Проклятье, Миссе, – прошипел он, – у меня и впрямь сегодня трудный день.

Миссе захихикала и обняла его за плечи.

– Скурв, еще пару кружек Гредфаланского. Крокус хочет самого лучшего в городе, – Миссе снова повернулась к Горечи. – В следующий раз, – прошептала она, – не следует показывать свой гонор. Во всяком случае не здесь.

Горечь хмуро посмотрела на свою кружку. Она не подумала как следует, прежде чем заказывать лучшую выпивку в городе. Она отхлебнула из кружки.

– А неплохо, – заметила она. – Действительно, неплохо.

Миссе усмехнулась и подтолкнула локтем Крокуса.

– Дама находит, что это неплохо.

Крокус наклонился над стойкой, рассеянно, но приветливо улыбаясь Горечи. С улицы донесся сигнал охраны.

Скурв налил еще две кружки.