Сады луны

— Если станет жарко, Тук, уезжай отсюда. Отправляйся в Даруджистан и разыщи сержанта Бурдюка.

Вестовой кивнул.

— Если я погибну…

— Можешь не повторять, капитан. Я слышал.

— Тогда не буду.

Дальше они ехали молча, под глуховатый цокот копыт и свист жаркого западного ветра.

Мысли капитана вернулись к адъюнктессе. Ему вдруг показалось, что она ждет их с Туком. По сути дела, у Лорны не было причин нападать на них. Тука она считала верным империи «когтем», а капитана — убитым при непонятных обстоятельствах. Но ведь он мог и выжить. Так что им нечего бояться засады. Возможно, адъюнктесса даже обрадуется их появлению. Скорее всего, удивится, но вряд ли что-то заподозрит.

И вот когда Лорна приблизится, заговорит его меч. Нет, он не станет щадить прислужницу императрицы. Если понадобится, они расправятся и с тлан-имасом, хотя тот предпочтет убраться восвояси. Без адъюнктессы ему нечего делать на Ривийской равнине.

Капитану хотелось думать так, ибо в противном случае пришлось бы рассмотреть и иной исход событий. Его меч хоть и наделен силой опоннов, но тлан-имасы порождены древней магией, в сравнении с которой Шуты — просто малые дети.

Паран до боли в костяшках обхватил рукоятку меча. Рука стала влажной от пота. Судьба ничем не отличалась от других мечей. Да и чем ему отличаться. Капитан плохо помнил свой поединок с гончей. Но если меч обладает магической силой, почему его рука ничего не чувствует? Сейчас рукоятка должна была бы не скользить от пота, а холодить пальцы, словно кусок нетающего льда. Или виновато его неумелое обращение с мечом?

Но почему он вдруг стал терять уверенность в себе?

«Я втягиваю опоннов в поединок смертных… и даже не знаю, как это надо делать. Конечно, если Шуты проявят ту же прыть» что и тогда…»

Капитан снова отогнал тревожные мысли, приписав их тягостному ожиданию неизвестных событий. А вдруг Тук ошибся? Паран обернулся к вестовому и…

Его остановил громкий безумный хохот, раздавшийся из ниоткуда. Паран судорожно натянул поводья. Лошадь под ним заржала и встала на дыбы. В воздухе что-то затрещало. Повеяло холодом. Выругавшись, капитан вскинул меч. Лошадь снова заржала, теперь уже от боли. Парану почудилось, будто кости у нее вдруг рассыпались в прах, заставив осесть плоть. Уронив меч, капитан вылетел из седла. Лошадь упала рядом, точно бурдюк, в который набросали камней и налили масла. Валяясь на спине, несчастное животное сучило ногами.

Звякнула отпущенная тетива лука. Стрела, которую выпустил Тук, ударилась во что-то твердое и раскололась. Паран повернулся на бок и задрал голову… У него над головой зависла деревянная кукла Хохолок. Вестовой пустил вторую стрелу, но и она тоже разлетелась в щепки.

Хохолок опять засмеялся своим отвратительным смехом. Нарисованные глаза куклы переместились на Тука.

Паран едва успел выкрикнуть предостережение. Поздно. Тук повалился с лошади, кувыркаясь в воздухе. Перед ним разверзлась дыра. Капитан, задыхаясь от ужаса и собственного бессилия, крикнул еще раз. Вестовой Тук-младший влетел в дыру и исчез, окутанный змеящимися клубами тумана. Дыра тут же с треском закрылась.

Хохолок не спеша опустился на землю, поправил свое рваное одеяние и зашагал к Парану.

— Я так и думал, что это ты, — хихикая, сказала деревянная кукла. — Месть слаще меда, не так ли, капитан? Твоя смерть будет долгой и невероятно мучительной. Представляешь, сколько удовольствия я получу, видя, как ты корчишься в муках и стонешь от нестерпимой боли?

Паран все-таки сумел вытащить ноги, придавленные тушей мертвой лошади. Он перекатился на другой бок, схватил валявшийся рядом меч и встал. Хохолок с довольной ухмылкой наблюдал за его движениями, затем двинулся в наступление.

— Не по мне ты выбрал свой ножичек, капитан. Он не оставит на моем теле даже царапины. Так что прощайся с жизнью. Можешь поплакать, если тянет.

Паран взмахнул мечом. Недавняя решимость пропала, он не ощущал ничего, кроме отчаяния.

Неожиданно Хохолок остановился. Он беспокойно завертел головой.

— Быть того не может! — прошипела деревянная кукла. Теперь и Паран услышал насторожившее Хохолка завывание гончих Тени.

Быстрый Бен мог лишь оторопело наблюдать за происходившим на Ривийской равнине. Как там оказался Паран? И куда подевалась Дырявый Парус? Все случилось чересчур быстро; одноглазого спутника капитана было уже не спасти.

Глаза мага распахнулись от ужаса. Он вцепился в лежащую тряпку и зашептал:

— Печаль! Слушай меня, девчонка, я все равно знаю, кто ты. Я знаю, кто твои хозяева, и один из них мне сейчас очень нужен. Котиллион, ты слышишь меня? Или тебе предпочтительнее, чтобы я называл тебя Веревкой, покровитель ассасинов? Ответь мне!

— Я тебя слышу, Быстрый Бен, — послышался в мозгу ровный мужской голос.

— У меня есть известие для Повелителя Теней. — Голову Быстрого Бена сдавило невидимым обручем. — Передай ему, что я выполнил обещанное. Гончие Тени жаждут отмщения. У меня нет времени подробно объяснять, что к чему. Повелитель Теней сам поймет. Я хочу сообщить, где находится тот, кого ищет Амманас.