Сады Приапа, или Необыкновенная история величайшего любовника века

— В принципе, я не имею права выдавать документы на титул барона, если клиент не знает французского языка.

— Но вам же за это незнание заплатили пять тысяч долларов!

— Тише, тише, — герольдмейстер пугливо озирался. — Я и так весь на иголках. Я просто разрываюсь на части. Я наложу на себя руки.

С неуместной улыбкой Юджин, глядя на этого человека, вспомнил про странное животное, о котором недавно читал в журнале «Знание — сила». Это несчастное существо природы называлось по-латыни bulldog-ant и принадлежало к одному из видов австралийских муравьев. Эти агрессивные существа как бы воплощали собой трагедию раздирающих их внутренних противоречий. Неуживчивость с собой могла кончиться для них смертельно. Если муравья раздирали на части, то голова с челюстями начинала борьбу с собственным хвостом, а тот, в свою очередь, отражал нападения головы своими выпадами и уколами.

Герольдмейстер, недовольный собой, готов был, кажется, размозжить себе голову руками. Наконец, усилием воли (или привычки) он унял в себе эмоции саморазрушения и быстрым движением положил перед Юджином какой-то каталог.

— Что это?

— Это образцы фамильных гербов и девизов. Не угодно ли взглянуть?

Юджин полистал фолиант, ткнул пальцем.

— Что там?

— Вот это — «Non sine labore».

— «Ничего, кроме труда»… — кисловато повторил герольдмейстер. — Вы уверены? Не очень ли приземленно, господин Манкин? Не хотите вот этот девиз, номер 87 — «Habeas corpus tuum» — «Располагай своим телом»? Или вот под № 101 — «Vive ut vivas», а? «Живи, чтобы жить». Намного веселее, а стоит столько же.

— Хорошо. Пусть будет № 87. Внесите в счет. А герб можно вот этот. Спинка горностая, три белые лилии на голубом…

— Извините, господин Манкин… Это ваш клиент вон там стоит, на вас смотрит?

Дернувшись шеей, Юджин увидел зрящее на него свирепое лицо босса.

— Боже мой, он давно тут стоит?

— Уже минут семь, — сказал герольдмейстер. — Ия скажу вам, господин Манкин, что этот герб ему совершенно не подходит. Какие белые лилии, когда ваш клиент, прости Господи, конь с яйцами!

— Что-о? Вы в своем уме, герольдмейстер? Что вы такое несете?..

— Ну, простите, простите… Знаете, от этих новых дворян голова идет кругом…

…Грянул туш. Парадный лакей громким, хорошо поставленным голосом пригласил всех в залу. Босс стоял возле лимузина и не двигался с места.

— Это самая настоящая «кукла», Лапиков, — сказал босс. — Я не барон, но я не дурак. Это самая настоящая дешевка.

Он вдруг замолчал, схватился за ручку дверцы лимузина.

— Что? Телевидение?

И скрылся в салоне.

— Мотай отсюда быстрее, мудак! — крикнул он шоферу.

Минут через семь брошенный Манкин звонил ему по сотовой.

— Ты знаешь, я много раз был тобой доволен, Юджин, — перебил его Уд. — Но с этим дворянством ты схалтурил. Во-первых, Лапиков говорит, что этот блюститель российского престола — самозванец. Как его, Лапиков? А? Ну как? Тем более. Где ты его откопал? Не надо никаких оправданий… А что это было за телевидение? Ты вызывал? «Времечко»? Ну, Манкин, ты меня подставил. Я от тебя такого не ожидал, такую «куклу» ты мне подсунул.

— Какая «кукла», босс! Десять тысяч баксов наличными!

— Вот именно, — отрезал Уд. — Есть вещи, которые не продаются и не покупаются. А здесь какой-то эксченч. Что-что, а блатное дворянство мне не нужно.

Он бросил аппарат на колени Лапикову. Юджин что-то продолжал говорить, но Уд кивнул Лапикову, чтобы выключил связь. Лимузин бесшумно катил по центру. По ту сторону тонированных стекол плыли Александровский сад, краснокирпичное здание Музея В. И. Ленина… Развернулись у Большого, двинули по Тверской, налево, к Арбату.

— Ну и морды там были… — брезгливо сказал босс. — Налей ванну. Хочу отмыться.

— Что? — не расслышал Лапиков.

— Ванну, говорю, налей барону, холоп! — крикнул с хитринкой босс и захохотал, сбрасывая с себя накопившееся напряжение. — А потом, Лапиков, отвези меня в казино. Мне надо расслабиться. Скажи мне, Лапиков, почему я люблю прожигать деньги в казино, а?

Лапиков подумал и сказал:

— Потому что эти деньги, босс, — улики.

Уд посмотрел на Лапикова и зауважал его.

3

Да, это был первый прокол Манкина за время службы у босса. Поэтому, когда поехали в Дом журналиста на презентацию фирменного ликера второго поколения, Юджин старался всячески вернуть расположение шефа после прокола с псевдодворянством. И ему, похоже, это удалось. Презентация прошла отлично, на халяву съехался весь репортерский цвет. Уд произнес блестящую речь, которую процитировали некоторые газеты. Потом в отдельных кабинетах провели успешные переговоры на поставку ликера в ряд стран СНГ. За обедом в своем узком кругу (босс, Лапиков, Юджин, постельничий, два-три эксперта) обсуждали итоги первой половины насыщенного событиями дня. Юджин время от времени что-то записывал.

— И что он все такое пишет, а, Лапиков? Не компромат ли?

Юджин с готовностью откликнулся на великодушный жест босса.