Сады Рэддхема

Сбегать не составляет труда. Это деревушка, а не защищённая со всех сторон крепость. Конечно, меня обязательно найдут и приведут обратно – или я приду сама. Пришлось забыть о Дворцах в Домах, о шикарных библиотеках, мягких постелях и шёлковых простынях. Что уж говорить об одежде и еде! Хочется выть от беспомощности, ведь меня просто заперли в этой маленькой деревушке, как какой-то скот в сарае. И ладно бы ограничили во вкусной еде и книгах. У меня не осталось магии. Я не могу колдовать, как бы ни пыталась. Собственно, в самой деревне я ничем толковым не занимаюсь. Жители почти не разговаривают со мной, лишь смотрят на меня с жалостью.

Она запретила им говорить или давать хоть какие-нибудь поручения – это я знаю наверняка. Желает, чтобы я ослабла и превратилась в овощ. Чтобы я стала вялой, чтобы только могла соглашаться с Её словами, медленно кивая. Она столь сильно жаждет получить от меня согласие, что пошла на такие ухищрения. Я пока не собираюсь сдаваться, так что в скором времени меня ждёт кошмар. Моя кожа истончится, побледнеет. И однажды я не смогу встать с постели. Перестану есть, пить, и в итоге Она просто меня раздавит.

Останавливаюсь, вдыхая полной грудью сырой воздух. Когда за мной не наблюдают тысячи глаз, даже дышится легче. Я могла бы упасть в грязь и изваляться в ней или хорошенько покричать – от души.

Потому что бесит. Бесит, что они только смотрят. Бесит, что никто ничего не предпринимает, что они так покорно следуют за Ней и во всем потакают. Бесит, что они… да просто бесят. С чувством топаю, из-за чего брызги грязи разлетаются во все стороны. Выплевываю ругательства, медленно отступаю и прижимаю к дереву ладони.

Шелест крыльев и карканье заставляют вздрогнуть и приготовиться бежать. Это всего лишь ворон. Он снова громко каркает, перемещаясь с одной ветки на другую. Чёрные глаза-бусинки смотрят прямо на меня. Я бы поиграла с ним в гляделки, если бы было настроение. Вот только оно отсутствует, как и желание играть.

Хватаю грязный камень под ногами – даже не брезгую тем, что мокрая земля пачкает ладони. Хорошенько замахиваюсь и отправляю его прямиком в птицу. Ворон не двигается. Снаряд пролетает сквозь него, нарушая целостность фигуры, – остаётся дыра. Словно тени расступаются перед камнем. И пока глазки смотрят на меня так пронзительно, с издёвкой, дыра затягивается. Тени от деревьев ползут вверх, прямо к ворону, принимаясь «латать» его рану.