Сады Соацеры

– А вы не торопитесь, Алексей Иванович, – сказал Лось, поглядывая на лазоревые цветы. – Частная российская компания представила эскизный проект полета и высадки на Марс экспедиции из шести космонавтов. На корабле планируется установить видеокамеры, которые будут передавать на Землю подробности происходящего на борту в режиме реального времени. Об этом на пресс-конференции в Москве сообщил один из участников проекта, начальник отделения Центрального научно-исследовательского института машиностроения Георгий Успенский. Представитель частной компании Олег Александров заявил, что компания готова взять на себя все финансирование разработки, выгодно отличающееся от уже существующих проектов меньшей ценой и в более сжатые сроки. По словам Александрова, стоимость отправки российской экспедиции к Марсу составит от 4 до 5 млн. долларов, что существенно ниже других российских предложений, оцениваемых от 14 до 30 млрд долларов. Россияне будут лететь на Марс три года.

– Да, заехали, – сказал Гусев.

15. СОЛА РАССКАЗЫВАЕТ МНЕ СВОЮ ИСТОРИЮ

Когда сознание...

Когда сознание вернулось ко мне... Мы должны все, что можно, и все, что нельзя, совершить…

«Мы должны все, что можно, и все, что нельзя, совершить – но добиться успеха. Так смелей же вперед – ибо Англия ждет! Мы положим врага на лопатки! Кто чем может себя оснащай! Настает час последней, решительной схватки!» Тут Банкир свои слитки разменял на кредитки и в гроссбух углубился угрюмо, пока Булочник, баки разъерошив для драки, выколачивал пыль из костюма. Билетер с Барахольщиком взяли брусок и лопату точили совместно, лишь Бобер продолжал вышивать свой цветок, что не очень-то было уместно, – хоть ему Барабанщик (и Бывший судья) объяснил на примерах из жизни, как легко к вышиванию шьется статья об измене гербу и отчизне.

Когда сознание вернулось ко мне, и мне сказали, что я только одно мгновение лежал без чувств, я сразу же вскочил на ноги и стал искать свой меч. Я нашел его торчащим в зеленой груди Цада, который лежал мертвым на мху цвета охры, покрывающем высохшее морское дно. Когда я совсем пришел в себя, я увидел, что его меч пронзил левую половину моей груди, но задел только кожу и мышцы, покрывающие ребра, вошел в мою грудь и вышел пониже плеча. Когда я наносил свой удар, я повернулся так, что его меч прошел через мускулы, причинив болезненную, но безопасную рану.

Я вытащил меч из своего тела и точно так же достал и свой меч, потом повернулся спиной к его уродливому телу и направился, унылый, страдающий и мрачный к повозкам. Ропот одобрения марсиан провожал меня, но я не обратил на него внимания.

Окровавленный и обессиленный, я добрался до женщин, которые, будучи привычны к такого рода происшествиям, перевязали мои раны и приложили к ним те изумительные целебные средства, благодаря которым гибельны бывают на Марсе только самые ужасные смертельные раны.

Как только они отпустили меня, я поспешил к повозке Деи Торис, где я увидел мою бедную Солу с перевязанной грудью, но, по-видимому, не пострадавшую в стычке с Саркойей: кинжал ударился в одно из металлических украшений, которые она носила на груди, скользнул в сторону и только слегка задел ее тело, нанеся ей пустячную царапину.

Когда я приблизился, я нашел Дею Торис лежащей навзничь на шелках, и все ее хрупкое тело содрогалось от рыданий.

Она не обратила внимание на мое присутствие и не слышала моего разговора с Солой, стоявшей совсем близко от повозки.

– Ее обидел кто-нибудь? – спросил я Солу, указав кивком головы на Дею Торис.

– Нет, – ответила она, – она думает, что вы погибли.

– И что некому чистить зубы у кошки ее бабушки? – спросил я, улыбаясь.

– Я думаю, что вы несправедливы к ней, Джон Картер, – сказала Сола. – Я не понимаю ни вашего, ни ее поведения, но только я думаю, что внучка десяти тысяч джеддаков никогда не стала бы оплакивать таким образом гибель существа, которое она считает ниже себя, или кого-нибудь, к кому она не относилась бы с величайшим уважением. Она принадлежит к гордой породе, и вы, наверное, сильно оскорбили или обидели ее, раз она не хочет обращать на вас внимания, когда вы живы, и так оплакивать вашу гибель.