Сады Солнца

— Это правда, что мать хотела бы видеть нас обоих. Но я бы пришел сюда в любом случае.

Ксбо замялась, затем вздохнула и пожала плечами.

— Конечно, я вас не сумею остановить. Но если вы попытаетесь заговорить о матери и Берри выйдет из себя — помните, что я предупреждала. А ваш приятель пусть остается здесь.

Она впустила Альдера сквозь круглую дверь в куполе в большой зал с квазиживой травой на полу и стенах и с расставленной на ней мебелью, сделанной вручную из дерева и стали.

— Я сперва думала: ну, так изысканно. Роскошь, — заметила Ксбо. — Все, что только захочешь для чудесной жизни. А теперь — что это за жизнь?.. Идите вон туда. Он в бассейне.

Спиральный коридор спустился в подвал — сплошь белая плитка и яркий свет, внизу круглый бассейн, покрытый синими пластиковыми шарами. Они качались на медленных волнах. А в центре колыхалось что–то огромное, розовое — чудовищных размеров мужчина плавал на спине. Он был голый, если не считать спексов и осязательных перчаток. Он дергал пышные складки жира на животе, барабанил по ним пальцами.

— Эй, время просыпаться, — громко произнесла Ксбо. — Берри, возвращайся в реальность. К тебе пришел друг.

— Я на Рифе десяти тысяч цветов, — сообщил Берри.

Рядом с его головой в воздухе парил маленький дрон, поддерживавший колбу с густой белой жидкостью. Когда Берри приподнял голову, дрон опустился ниже и вставил соломину меж опухших губ. Берри шумно пососал, затем изрек:

— Я сейчас пройду Замок чудовища.

— Это старый приятель. Друг семьи, — сказала Ксбо.

— Скажи ему, что я поговорю через пару минут.

Вот теперь Альдер узнал брата. Прежний капризный визгливый голос, полный раздражения.

— Он любит свои фильмы, — сообщила Ксбо, — Он почти все время лежит здесь и уходит то в одну сагу, то в другую. И выпивку любит. В особенности банановые «Маргариты». Вливает в себя пару литров в день. И кое–что другое: дизайнерские психотропы. Их я покупаю, продавая товар, который приходит на заказ в комнату.

— Я знаю, — сказал Альдер.

— Мне приходится. Вашему брату нужны наркотики, а в отеле их нет в ассортименте доставки. А ведь нужно еще и покупать лекарства. Необходимо раз в месяц прочищать кровь и печень. Берри так любит мороженое и сэндвичи с арахисовым маслом. Он почти ничего другого и не ест, но я подсовываю необходимое в «Маргариты». Единственное, что он любит, кроме саг и быть под кайфом, это потрахаться. У него еще получается. Трудно и не без проблем — но выходит. Вот такая наша жизнь. Думаете, я бы терпела ее, если бы не любила его?

Ксбо мрачно и вызывающе уставилась на Альдера.

— Позвольте, я уж буду полностью искренней, — выговорила она. — Конечно, профессор–доктор Шри Хон–Оуэн очень умная. Она спасла всю систему Сатурна, раздала эти поселки–пузыри. Ходят слухи, что она превратила себя во что–то радикально постчеловеческое там, на Янусе. Но мать она, как мне кажется, из рук вон. В особенности для Берри.

— Она по–своему любит его, — выдавил Альдер, чувствуя, что должен защитить мать.

— Вы его видели. Как по–вашему, ему и в самом деле стоит съездить повидать ее?

— Ксбо, я вижу, что вы стараетесь защитить Берри. Я очень признателен за это. Очень. Но Берри должен решить сам.

— Я понимаю, что не могу помешать увезти его. Но прошу: не делайте, если он сам по–настоящему не захочет, — попросила Ксбо.

— Разумеется. Только так и никак иначе.

— Ну, тогда ладно, — согласилась Ксбо. — Вы подождите снаружи, а я попробую уговорить Берри вылезти.

Кэш Бейкер сидел под зонтичным деревом и рассеянно срывал виноградины с лозы, обвившейся вокруг тонкого ствола. Альдер рассказал об увиденном и заключил:

— Думаю, можно забыть о том, чтобы везти его к матери. Или куда–либо еще.

— А как насчет женщины? — спросил Кэш.

— Она заботится о нем — по–своему, конечно.

— Она — вампир, — заметил Кэш и ущипнул виноградину пластиковым гребнем, которым ему заменили зубы, готовя к пилотированию истребителей. — Когда–то давно меня учили тому, что, дескать, дальние превратили себя и своих детей в монстров. Мол, они считали себя лучше обычных людей. А оказывается, они совсем как мы. Может, чуть умнее и добрее, но с таким же успехом поганят свои и чужие жизни, причем совершенно на наш манер.

— Не жизнь с Ксбо сделала Берри таким, какой он есть, — сказал Альдер. — Если уж кого винить, так это мою мать.

— Но с тобой–то все вышло хорошо.

— У меня преимущества, которых нет у него. И я не имею в виду свои генетические модификации. Когда мать прилетела сюда вместе с Берри, я остался на Земле и возглавил исследовательский институт в Антарктиде. Я сумел уйти из материнской тени, смог выяснить, что же я могу, кто я на самом деле… А у Берри не было шансов. Думаю, он начал пить и принимать наркотики, взбунтовавшись против матери, против ее власти и контроля. Оно сработало — по–своему. И уничтожило его. Кэш, ему пришлось убить себя, чтобы освободиться от нее.

Повисло неловкое молчание. Альдер сорвал пригоршню ягод — прохладных, восхитительных. Каждая будила немного разные оттенки вкуса на языке.