Сады Солнца

Конечно, рассказ продвигался не так быстро, потому что приходилось объяснять буквально все. Хан и Ханна знали про сосну, они помогали Мэси сажать ускоренно выращенные саженцы в парке поселения. Но близнецы никогда не видели взрослого дерева. Они, в принципе, знали о лесе, но с трудом представляли парк настолько большой, что можно идти по нему целый день и не добраться до края. А что касается лука и стрел, то отказывало даже и воображение.

Но в этом–то и была соль рассказов о жизни в мире, откуда явилась Мэси — и откуда в древности вышли все дальние. У Ньюта были свои идеи насчет хороших историй на ночь: большей частью про пиратов и головокружительные приключения в огромных пещерах под поверхностью лун или в гигантских городах–пузырях, плывущих в лазурном океане атмосферы Нептуна. Нюьт рисовал одну за другой красочные сцены, без связи и сюжета — и так без конца.

— Тебе нужно придумать несколько хороших героев и показать, что с ними стало, — увещевала его Мэси. — Рассказ строится на том, кто они и чего хотят и с чем им приходится справляться на пути к своей мечте. Как можно просто громоздить кучей приключения без всякого смысла?

— Спасибо, но детям очень нравятся мои истории, — парировал Ньют.

Мэси любила, когда он так вот снисходительно усмехался, самым краешком рта, и его глаза светились лукавой дерзостью, любила даже тогда, когда злилась из–за этой дерзости. Ньют спокойно выслушивал любую критику, потому что попросту не принимал ее всерьез.

— Моя мама обычно рассказывала мне что–то из Библии, из ее первоначальной версии, — сказала Мэси. — В Ветхом завете есть чудесные истории. Посмотри как–нибудь.

— Да я уже посмотрел — еще после твоего первого совета взяться за Ветхий завет. Да, там интересные сюжеты — но почти все с насилием.

— Твои пиратские истории всегда заканчиваются дракой, — заметила Мэси.

— Они не настоящие. И пираты тоже. Никто не умирает — в отличие от того гиганта, которого мальчишка убил камнем, и от бедолаги, которому две женщины отрезали голову из мести. Я читал и думал: ну неужели мама Мэси пихала это в голову малышке? Все пытаются завоевать друг друга, перебить врагов или превратить в рабов. Неудивительно, что моя Мэси выросла такой свирепой и жестокой.

— Жить на Земле непросто. Это свирепое и жестокое место.

— А ты скучаешь по ней? Ну, по своей маме? Ты почти не рассказываешь про нее. Почему? — спросил Ньют.

— Я почти не думаю о ней. Как по–твоему, это делает меня плохим человеком?

Ньют пожал плечами.

— Честно говоря, когда я подросла, то стала обузой для нее. Потому я и удрала. Она стала такой святой, по восемнадцать часов в день виртуальной реальности: искала в цифровых пейзажах отпечаток бога… Мои лучшие воспоминания о ней — из раннего детства, когда мама еще не ушла в Церковь Божественной Регрессии. Мама играла со мной и читала мне. А потом она подписала пакт, стала святым математиком, и мне пришлось жить вместе с другими детьми в церковном приюте. Сперва я скучала по маме. Потом перестала.

— Моя свирепая жестокая девочка со свирепой жестокой Земли, — нежно выговорил Ньют. — Ты очень изменилась с тех пор, как убежала из церкви.

— Да. Но, как оказывается, куда бы я ни сбежала — от прошлого не уйти. В особенности когда оно становится настоящим.

Когда Свободные дальние прибыли на Нептун, то обнаружили, что его крупнейшая луна, Тритон, занята «призраками», последователями религиозного культа. Их таинственный лидер объявил, что им руководят послания, отправленные его же будущей ипостасью с землеподобной планеты, обращающейся вокруг звезды Бета Гидры. Мэси уже имела несчастье столкнуться с «призраками». Их банда захватила Мэси перед войной, потому что Мэси стала символом движения за мир с Землей. Было очень неприятно обнаружить логово «призраков» как раз в системе Нептуна. Они строили город под поверхностью Тритона. «Призраки» согласились помочь — но лишь при условии присоединения к их «великому начинанию». Несколько человек согласилось. Остальные поселились на Протее, следующей луне.

Хотя Протей и был второй по величине луной, по массе он вчетверо уступал Тритону, небольшому угловатому куску льда со средним поперечником в четыреста километров и буйным прошлым. Четыре миллиарда лет назад Тритон вместе с парным планетоидом прилетели из пояса Койпера и повстречались с Нептуном. Тяготение ледяного гиганта исказило траекторию пары, второй планетоид выбросило прочь, Тритон захватило, и траектории прежних лун Нептуна сильно исказились. Выброшенные со стабильных орбит, они полетели хаотически, соударяясь друг с другом, разбились на части, образовали диск из обломков. После того как стабилизировалась орбита Тритона, часть обломков собралась вместе и сформировала несколько новых лун, в том числе и Протей.