Сады Солнца

— Она хочет, чтобы ты повстречалась с дипломатами Тихоокеанского сообщества, когда те прибудут.

— Да ты шутишь! — изумилась Мэси.

Прибывшие миновали прозрачный барьер, огораживающий террасу, и аккуратно спрыгнули на площадку станции у рощицы белых елей.

— Мэси, я говорил ей про твое нежелание, — сказал Идрис. — Сада ответила, что тебе лучше отставить предрассудки, потому что твой опыт критичен для успеха переговоров.

— Мой опыт? Да я никогда не встречалась с тихоокеанцами.

— Но ты же с Земли, — возразил Идрис Барр.

— Я и еще десять миллиардов человек.

— Мэси, пожалуйста, выслушай ее. Мы все поможем тебе решить, что делать дальше.

Из–за деревьев показались двое и пошли через луг — Сада Селене и ее партнер, Феникс Лайл. Они посещали Стремление три–четыре раза в год, участвовали в обсуждении политики и отношений с «призраками», но до сих пор у Мэси получалось держаться от Сады подальше. Мэси вообще не доверяла «призракам», а уж Саде — тем более. Мэси уже довелось повстречаться с ней. После того как Мэси сбежала к дальним, ее посадили в тюрьму на Ганимеде. Сада и Ньют помогли ей сбежать. Мэси оказалась на Дионе, в поселении, принадлежащем семье Ньюта, а Сада ушла к «призракам» и спустя пару лет стала членом банды, выкравшей Мэси.

Сада выглядела почти как обычная дальняя: высокая тощая женщина в облегающем комбинезоне, коротко подстриженные, почти бесцветные волосы, на правой щеке — татуировка созвездия Гидры. Но ее партнер, казалось, вышел из кошмарных легенд или из побасенок Ньюта о пиратах и монстрах: высокий, мощно сложенный мужчина с черными зеркалами вместо глаз, кожей цвета только что отлитой меди, гладкой, как пластик, и совершенно безволосой. У Феникса не было даже ресниц. В обтягивающем белом комбинезоне сзади — прорезь для длинного мускулистого хвоста с пальцами–захватами на конце. Сложенные, они напоминали мясистую орхидею. Несмотря на импозантный вид, Феникс всего лишь выполнял роль телохранителя. Когда Сада подошла к Мэси, Феникс остался позади.

— А вот и ты, как всегда, печешь пирожки из грязи, — сказала Сада.

— Я делаю себе дом, — заметила Мэси.

На Мэси был бумажный комбинезон, разорванный на плече и заклеенный скотчем. Свои каштановые волосы она собрала в пучок и скрепила пластиковой проволокой. Под ногтями — грязь, щека испачкана землей. А Сада возвышалась над Мэси почти на метр — безупречная, как фарфор, в девственно чистой белой одежде.

— В общем–то его можно даже назвать привлекательным. Образчиком симпатичного примитивизма, — заметила Сада. — Но ты знаешь, что мне напоминает эта ваша яма и жалкая имитация Земли? То место к востоку от Эдема, куда изгнали Каина. Вашу городскую яму спроектировали люди, воображающие себя учеными и художниками, живущими разумом и духом, — но на самом деле они всего лишь крестьяне, коллективно страдающие от ущербного воображения. Мэси, возможно, для тебя это — предел фантазии, и ты довольна. Но мы исследуем новые способы быть людьми — и не приемлем твоих несчастных фантазий. Эти конструкции, рассчитанные на малую гравитацию, — лишь подражание африканскому лесу, откуда наши предки ушли в саванны и на побережья. Лес — это для обезьян. Он заставляет использовать обезьяньи мускулы, думать обезьяньими мыслями. Нет, если уж мы хотим испробовать новые способы жить, наши поселения и города должны быть совершенно иными, не отягощенными памятью о Земле.

— И это говорит женщина, у которой любовник с обезьяньим хвостом, — заметила Мэси.

— Ему идет, правда же?

Феникс Лайл размахивал мясистым бутоном на конце хвоста, к буйной радости детворы, собравшейся вокруг.

— Это твои воспитанники, Хана и Хам, вон те светловолосые мальчик и девочка, которые сейчас держатся за руки? — спросила Сада.

— Хан, — поправила Мэси.

— Они так по–старомодному симпатичны… Надеюсь, Идрис сказал тебе, зачем я здесь. Полагаю, мы сможем оставить прошлые обиды за бортом и поговорить конструктивно.

— Все думают, что я эксперт по Земле, всего лишь потому, что я родилась там, — заметила Мэси. — Но я не очень хорошо знаю даже Великую Бразилию, не говоря уже про Тихоокеанское сообщество.

— Я и не думала никогда, что ты — эксперт. Но твои наблюдения могут быть полезными.

— Надеюсь, ты обсудила это с Идрисом?

— Очень долго, подробно и тщательно. В конце концов он увидел мою правоту и согласился, — сообщила Сада.

— Ему следовало бы сказать тебе, что я не знаю почти ничего о Тихоокеанском сообществе, а то, что знаю, почти целиком состоит из пропаганды, которую бразильское правительство щедро разбрасывало во все стороны десять лет назад, когда чуть не началась война с тихоокеанцами. Я никогда не была на их территории. Никогда не встречалась ни с кем из них.

— Пока нет. Но встретишься, — уточнила Сада.

— Они прибудут сюда, в Стремление?

— С какой стати? Они хотят говорить с нами, — отрезала Сада. — Ведь главная сила в системе Нептуна — мы. Но я договорилась с Идрисом, что он посетит предварительную встречу — конечно, при условии, что он будет с тобой.