Читаем Саентология: Основы мысли полностью

Поскольку все эти понятия берут начало в Саентологии, то понимание треугольника АРК является чрезвычайно полезным орудием или оружием в человеческих отношениях. Вот, например, один из законов треугольника АРК: для того чтобы сообщение было воспринято, необходимо находиться примерно на том же уровне аффинити, что и человек, которому адресовано сообщение.

По мере того как люди опускаются по шкале тонов, с ними становится все труднее и труднее общаться, и то, с чем они соглашаются, становится все тверже и тверже. Поэтому мы имеем дружескую беседу на верху шкалы и войну внизу. Там, где уровень аффинити — это ненависть, согласием является твердая материя, а сообщениями… — пули.

6. Причина

Жизнь лучше всего можно понять, сравнивая ее с игрой. Поскольку мы являемся сторонними наблюдателями огромного числа игр, мы можем взглянуть на них беспристрастно. Если бы мы находились в стороне от жизни, вместо того, чтобы быть вовлеченными или погруженными в нее, то она выглядела бы для нас скорее так, как игры видятся нам с нашей нынешней точки зрения.

Несмотря на большое число страданий, боли, нищеты, скорби и тяжелых мучений, которые могут быть в жизни, причина существования та же, что и основание для участия в игре — интерес, соперничество, деятельность и обладание. Истинность этого утверждения установлена путем наблюдения элементов игр и последующего применения этих элементов к самой жизни. Когда мы делаем это, то обнаруживаем, что во всей панораме жизни не остается ничего пропущенного.

Под игрой мы понимаем соревнование человека с человеком или команды с командой. Когда мы говорим «игры», мы подразумеваем такие игры, как бейсбол, поло, шахматы или любое другое подобное времяпрепровождение. Вас однажды может поразить странная мысль о том, что человек может рисковать получить телесную травму на игровом поле просто ради «развлечения». Вас однажды может поразить странная мысль о том, что люди продолжают жить или вступают в «игру жизни», подвергая себя риску любых несчастий, мук и боли, только ради того, чтобы иметь какое-то занятие. Явно не существует большего проклятия, чем полное бездействие. Разумеется, существуют такие обстоятельства, когда человек продолжает участвовать в игре, которая ему больше не интересна.

Всего лишь осмотрев свою комнату и попытавшись найти какие-нибудь предметы, которые вас не интересуют, вы обнаружите нечто замечательное. За короткое время вы поймете, что в комнате нет ничего, что бы вас не интересовало. Вам интересно все. Однако, не заинтересованность сама по себе является одним из механизмов игры. Чтобы спрятать что-либо, нужно лишь сделать так, чтобы никто не интересовался тем местом, где спрятан предмет. Не заинтересованность не является непосредственным результатом истощения интереса. Не заинтересованность — это самостоятельный товар. Она ощутима, значит она существует. Изучая элементы игры, мы обнаруживаем, что овладеваем элементами жизни.

Жизнь есть игра. Игра состоит из свободы, барьеров и целей. Это научный факт, а не просто наблюдение.

Свобода существует посреди барьеров. Тотальные барьеры, равно как и тотальная свобода являются неигровыми условиями. Оба одинаково мучительны. Оба одинаково бесцельны.

Крупные революционные движения терпят поражение. Они обещают неограниченную свободу. Это дорога к поражению. Только глупые мечтатели воспевают бесконечную свободу. Только напуганные и невежественные говорят о неограниченных барьерах и настаивают на них.

Когда соотношение между свободой и барьерами становится слишком разбалансированным, это приводит к несчастью. Свобода от хороша лишь до тех пор, пока остается место свободе для. Бесконечное желание свободы от — это прекрасная ловушка, страх перед всем.

Барьеры состоят из сдерживающих идей, пространства, энергии, масс и времени. Свобода во всей своей полноте должна была бы быть полным отсутствием всех этих вещей — но это также была бы свобода без мысли и действия, несчастливое состояние абсолютного ничто.

Зафиксированный на слишком многочисленных барьерах, человек жаждет быть свободным. Но брошенный в абсолютную свободу, он становится бесцельным и несчастным. Существует свобода посреди барьеров. Если барьеры известны и известна свобода, то может существовать жизнь, счастье, игра. Ограничения правительства или места работы устанавливают для человека его свободу. Без знания этих ограничений человек — раб, обреченный на страх и неуверенность во всех своих действиях.

Руководители в бизнесе и правительстве могут потерпеть неудачу в трех случаях, внося хаос в свои подразделения. Они могут:

1. казаться дающими бесконечную свободу;

2. казаться устанавливающими бесконечные барьеры;

3. не создавать определенно ни свободы, ни барьеров.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное