Сафари

Конфликт колониальных методов ведения хозяйства с природой сегодня угрожает всей экономике Малави. Ждать уже нельзя. Разрушение естественного ландшафта происходит все интенсивнее, бесплодные почвы наступают на красноземы. От Шире в значительной степени зависят колебания уровня самой Ньясы, а следовательно, площади плодородных аллювиальных почв вдоль ее берегов, будущее орошаемых земель, запасы рыбы, судьбы прибрежных городов и многое, многое другое.

Я ездил по районам, где должны создаваться новостройки, намеченные «проектом Шире»: гидроэлектростанция, плотины, насосные станции, ирригационные каналы. По мнению авторов всех этих намечаемых строек, после их осуществления восстановится нормальное функционирование системы Ньяса — Шире, поднимется уровень воды в реке, обводнится высыхающая долина, в общем район будет спасен. Гидростанция даст энергию для освоения бокситов Мландже, новые орошенные земли — фрукты для консервной и хлопок — для текстильной промышленности, плотина стабилизирует уровень Ньясы, позволит приступить к строительству портовых сооружений. Все это даст работу населению, сократит отходничество.

На бумаге план выглядит весомо и аргументированно. Но с его страниц в долину Шире пока что перекочевала лишь гидростанция «Нкула фоле». Остальные объекты не строятся. Первые турбины ГЭС уже работают, но ввод остальных мощностей также поставлен под вопрос. Дело в том, что Португалия и ЮАР задумали строительство огромной гидростанции «Кабора Басса» на Замбези. Им гораздо выгоднее — и по экономическим и по политическим соображениям, — чтобы Малави покупала электроэнергию у них, а не строила собственные ГЭС. Разработку бокситов также прибрали к рукам промышленники из ЮАР. Таблички с фамилиями шотландцев-фермеров под Блантайром заменяются бурскими именами. Южноафриканским самолетам запрещены посадки на аэродромах почти всех стран независимой Африки. Но с блантайрского аэропорта Чилека я улетал именно таким самолетом.

Осторожно планируя над окутанным туманом аэродромом, самолет медленно начал набирать высоту. С юга, где возвышается овеянная легендами гора Мландже, на Малави надвигались грозовые тучи…

БОТСВАНСКИЕ САФАРИ

Маун, город на краю болота Окаванго

То, что Республика Ботсвана — отнюдь не наиболее посещаемая страна Африки, я понял еще в Найроби. Чиновник отделения конторы Кука (да-да, того самого Кука, что помогал маршаковскому мистеру Твистеру путешествовать по белу свету) долго переспрашивал название ботсванской столицы — города Габероне, рылся в толстенных томах авиационных справочников и все же не выдал мне билет в тот же день. Лишь на следующее утро, запросив Лондон, он позвонил мне и сообщил, что лишь два авиационных рейса связывают Ботсвану с внешним миром. Один из них начинается в Йоханнесбурге, другой — в замбийском городе Ливингстоне. Естественно, я предпочел последний вариант.

Северная Ботсвана поражает суровостью, неприветливостью своей природы. Кажется, что под летящим почти над самой землей самолетом простирается не раскаленная солнцем земля, а каток, слегка припорошенный снегом. Это Макарикари — гигантский, тянущийся на сотни километров солончак, поблескивающий кристалликами солей. В Южной Африке такие солончаки называют панами. В редкие в этих местах дождливые периоды, которые обычно случаются раз в десять — двенадцать лет, пэн превращается в непроходимое вязкое болото. Концентрация минеральных веществ здесь настолько велика, что гибнущие в его топях животные, пропитавшись солями, не разлагаются, а превращаются в мумии.

В тридцатиместном «фрэндшипе» моим единственным попутчиком оказался Айван Смит — чиновник ООН, не раз в прошлом бывавший в Ботсване.

— Удивительная страна, — кивнув вниз, обратился он ко мне. — Шестьсот тысяч квадратных километров пустынь и засушливых саванн. Шестьсот тысяч человек населения. Только не думайте, что эти люди этак аккуратненько расселены по всей территории — на каждый километр по одному человеку. Восемьдесят процентов населения страны живет в южной части, вдоль границ с Южно-Африканской Республикой. Весь запад и центр Ботсваны заняты пустыней Калахари, где кочуют двадцать шесть тысяч бушменов и четыреста готтентотов. На востоке — лишенная рек саванна, а на севере — непроходимые болота Окаванго, где живут только профессиональные охотники да звери.