Сафари для победителей

— Да — это так. Но находиться в нем, во время боя, не слишком приятно. Это ведь огромная коробка, сделанная из железных листов. Несмотря на все ухищрения, выстрелы из пушек могут мертвого заставить заголосить от боли, будь он внутри — мы сразу уши прикрываем при виде противника. И не всегда помогает — танкисты частенько глохнут.

— Ничего страшного — я перенес с вами тяжелый марш, переживу и бой. Это полезный опыт — хочется самому увидеть, чего стоит ваша знаменитая машина в деле.

— Здесь вы ничего не увидите — верхний люк открывать в бою нельзя: у вас есть только смотровая щель возле пулеметчика. Через нее мало что разглядишь, и только позади — а ведь главное дело по курсу обычно.

— Можно ли мне пересесть на место с обзором получше?

— Только возле меня — под главной башней. Там не слишком удобно, да и грохот немилосердный, но обзор замечательный.

— Ну… если я вас не стесню…

— Да какое — господин советник, это ведь всего лишь недобитки императорские. Разведчик говорил, что их немного в том лесу скрывается — уж никак не больше сотни. Он видел всего нескольких и шалаш. Задымили они, правда, всю округу, но это из-за погоды — сыро очень. Не волнуйтесь — будь их даже тысяча, бой выйдет коротким.

— Я даже не думал волноваться — но посмотреть должен.

— Придется вам выбраться на броню, а оттуда уже забираться в верхний люк — между отсеками ход только возле боеукладки правой, но мы его сейчас завалили дополнительным боекомплектом. Уж простите — там надо осторожнее, не поскользнуться.

Пулеметчик любезно открыл квадратный люк наверху, опустив подпорку для ноги. Советник, ухватившись за мокрые поручни, приваренные к броне, неловко выбрался наружу — прямиком под нудный моросящий дождь. Вжал голову в плечи, поспешно огляделся. Танк стоял среди зеленеющих огородов, на краю узкого луга, истоптанного скотиной. Позади серели просевшие крыши нищей деревни, слева журчала быстрая река, справа и впереди поднимался лес. И лес, честно признать, невеселый — огромные мрачные ели на опушке покрыты бородами матерого мха, понизу все поросло густыми зарослями ядовито-зеленого папоротника. Деревья впечатляли — под таким хвойным великаном даже в ливень сможет укрыться приличная шайка темнобожников. Странно, почему крестьяне их не вырубили… Видимо, власти запрещали трогать.

Как бы гвард-капитан Эттис не оказался прав в своих предположениях о тысяче врагов… уж слишком удобное укрытие — целая армия может там засесть.

Нет — советник не боялся столкнуться с сильным отрядом противника. Сейчас шесть сотен солдат полукольцом охватили расположение врага, неспешно идя на сближение. Вооружены они новыми пятизарядными винтовками и легкими пулеметами — им целая армия не страшна. Те, кто сумеют от них уйти, выскочат сюда, на этот луг — самый удобный путь для бегства. И танк покажет себя в деле.

Советник опасался другого — если здесь укрылся действительно крупный отряд противника, значит, это не те, кого он преследует. Этим нет смысла лезть на рожон — для них важна незаметность. Они явно не в Скрамсон шли — в этой долине слишком много отрядов коалиции, и при желании их можно усилить очень быстро — есть две удобные дороги. Нет — не станут здесь прятать принца. Беглецы пересекут Скрамсон и направятся дальше, на север — там до сих пор остались уделы, в которых ни разу не видели солдат коалиции. И, по непроверенным данным, имеются крупные недобитые подразделения армии династии.

Вот против них Граций и потребовал танковую поддержку.

Поежившись от пронизывающей сырости, советник забрался на главную башню, осторожно спустился в распахнутый люк. При этом по сторонам в броню вжались два солдата — пропускали «пассажира». Тесновато здесь…

Эттис ждал внизу — при бледном свете зарешеченной электрической лампочки протянул Грацию два предмета: многослойный матерчатый шлем, обшитый кожаными полосками, и массивные деревянные наушники, подбитые войлоком.

— Возьмите — одевайте поскорее и садитесь вот на эту лавочку откидную. Держитесь за поручни — при выстрелах или на ухабах может сильно дергать. На вас шлем, так что голову не расшибете, но лицо придется беречь. А наушники защитят ваши уши.

— Но в них невозможно будет ничего слышать. Как вы тогда приказы отдаете во время боя?

— Господин советник — шум в бою будет такой, что без них мы оглохнем. Кричать бесполезно — никто не услышит. Вот — смотрите.

Эттис присел на какое-то подобие седла, укрепленное на вращающейся подставке. Уставившись в окуляр, укрепленный на вертикальной трубе, он пояснил: