Сафари для победителей

— Эти франки гораздо позже ввели, после того как Энжер задешево скупил большую часть мирового золота. И чеканить такие монеты разрешено только казначейству Нового Амстердама. Эта территория подконтрольна всем королям Коалиции сразу, но на деле правит там узкий совет и сам Энжер. Это его личные деньги. Их много, но почти все они хранятся в подземелье — на руки уходит мало. Из подземелья их извлекают, если где-то остро требуется срочная денежная помощь. Портрет Энжера на аверсе — гарантия обмена монет на любую валюту в мире, поэтому они считаются самыми стабильными деньгами. Но даже при этом был случай, когда золотые деньги отказались брать в уплату. Храмодис — маленький островок неподалеку от Лании. Почти весь покрыт пустыней и никому не был нужен, пока там не нашли нефть — очень легкодоступные и богатые месторождения. Их правитель отказался вступать в Коалицию, но позволил вести добычу. Южане построили там два порта для своих танкеров, провели дороги и трубы для нефти. А когда возникли проблемы с арендой, местный царек потребовал выделить ему плодородные земли на территории Коалиции и оплату проводить серебром, а не бумагой. Энжер предложил свое золото, но тот заявил, что оно ему неинтересно. Как раз в это время мы окончательно потеряли Скрандию, и освободившиеся силы Коалиция бросила на юг. Семидневная война — слышал о такой?

— Это когда они своих же били? Слышал.

— Не совсем своих — они захватили Храмодис, местный царь теперь в изгнании, и никто не мешает добывать топливо для машин.

— Да он сам виноват — от золота нос воротить не следует. Хотя твои слова меня немного встревожили — с моим везением могу и здесь вляпаться. Вот получу от вас мешок монет — и следом узнаю, что золото по цене теперь меньше меди. Неприятно как-то получится — не согласен я с этим.

Чуть ли не над головой громко и зловеще прокричала ночная птица — за разговорами и не заметили, как стемнело. Выругавшись от неожиданности, Ххот предостерег:

— Не отставайте никто — надо кучкой идти. В этих дебрях и в полдень потеряться просто, а уж сейчас вообще легко.

Наверху вновь заорали столь же противно, а затем повторили еще и еще.

— Да там целая стая этих голосистых зараз, — прошипел Ххот. — Здесь аккуратнее — дерево поперек дороги упало. Осторожно перебирайтесь — ломать ноги нам сейчас ни к чему. Нести калеку омра будете заставлять, а оно мне надо?!

— Тише! — попросил мальчик, предостерегающе поднимая руку.

Все замерли, как стояли, боясь лишнее движение сделать. Мальчик тоже не шевелился — так и застыл с поднятой рукой. Птицы среди ветвей испустили еще несколько криков, а затем, будто тоже подчинившись, резко примолкли.

Ничего не происходило — несколько застывших фигур и мертвая тишина.

Омр, не выдержав, хрипло прошептал:

— Эй! Малыш! Ты тут пением птичек наслаждаться вздумал, или что?

— Ххот, твое зрение работает хуже, чем язык. Может, хоть нос у тебя на что-то годен? Пожалуйста, принюхайся.

Тишина, затем мрачный вывод:

— Э! Ребята! Да здесь дохлятинкой попахивает. Я бы даже сказал — пованивает. А ведь не воняло…

Во мраке отчетливо треснул сучок под чьей-то ногой, затем звякнуло металлом. Еще треск и еще — подозрительные звуки раздавались со всех сторон одновременно.

Неприятный запах тоже усиливался.

Омр, щелкнув предохранителем, навел винтовку во мрак и прошипел:

— Нас окружают, и, клянусь святым дерьмом, это не Коалиция!

В зарослях папоротника заструился слабый, призрачный свет — такой испускают сырые гнилушки. Вот только обычные гнилушки не бывают таких размеров и ведут себя спокойно — не бродят. Эта бродила — осторожно раздвигая стебли папоротника, приближалась к замершим беглецам. Тут уже за оружие взялся Амидис — навел мушкет на странную фигуру. Затем перевел прицел левее — там показалась еще одна, а за ней целая тройка. Развернувшись, он испуганно выдохнул:

— Они везде!

Не меньше двух десятков слабо светящихся фигур окружали маленький отряд, все теснее смыкая кольцо.

— Мальчик, это кто?! Призраки? — нервно уточнил Ххот.

— Нет. — Ответ был очень спокоен. — Опустите оружие — пули здесь не помогут. И вообще, не делайте резких движений: не надо их беспокоить.

Ночное зрение раттака было идеальным, и он, видимо разглядев что-то очень важное, выхватил гранату, резко завозился с запалом:

— Если их не беспокоить, очень беспокойным станет Тибби! Тибби уже существенным образом обеспокоен! Тибби значительно напуган!

— Потише, сейчас я с ними поговорю!

— Мальчик, с ними тебе не о чем говорить! С ними должны говорить кладбищенские служители! Нет, Тибби ошибочно выразился! Не говорить они должны — закапывать должны!

Со всех сторон трещали ветки и лязгало металлом — плохо пахнущие «гости» сжимали в руках какие-то железные предметы.

Мальчик, решительно шагнув вперед, требовательно надавил на ствол винтовки Ххота, заставив омра опустить оружие. Еще один шаг — ладонь протянул к ближайшей мерцающей фигуре. До нее не больше пяти шагов. Сталь скользнула по коже запястья, рассекла, добралась до плоти. Лезвие ножа увлажнилось от крови — багровая жидкость закапала на землю.