Сафари на Жар-птицу

— А что же у нас внизу?

Но даже прежде, чем взглянуть на нижнюю планку рамки, Саша уже знал, что увидит там. Оставался неохваченным лишь мясной цех, находившийся как раз на первом этаже, то есть внизу. И поэтому Саша совсем не удивился, обнаружив на нижней стороне рамки сочную котлету, слепленную из горы розового фарша, и с двух сторон от котлеты находились окорок и телячья голова. Какое-то время Саша таращился на эту котлету, а затем взглянул на край рамки с кексом.

— Вот они где, — прошептал он. — А мы-то глупцы… Совсем не там искали, где спрятано!

В обед мама прибежала проведать сына.

— Ну как? Все в порядке?

— В полном!

— Повезло нам. Собака-ищейка след потеряла. Как ее выпустили, она сначала вокруг комбината круги наматывала. Но это как раз понятно, ты там много гулял в последние дни. А потом начала по всем окрестностям носиться. И знаешь, странно так бегала, не по дорожкам, а все по траве норовила бежать. И двигалась тоже как-то неровно, не по прямой линии, как человек бы шел, а все змейкой да кругами.

Саша невольно фыркнул.

— Ты чего? — удивилась мама.

— Собака шла не по моему следу. — И Саша расхохотался. — Это она след Барона взяла!

Сначала мама долго смотрела на Сашу непонимающим взглядом, а потом тоже рассмеялась.

— Я же эту футболку у Барона отнял, — объяснял Саша. — Барон на ней невесть сколько времени спал. Его запах, наверное, мой собственный совсем перебил. Или запах Барона ищейке просто более привлекательным показался. Вот она и побежала по его следам.

— Все равно хорошего было бы мало, найди она Барона. Мигом бы выяснили, что это наша с тобой собака. Но, к счастью, ищейка полицейская побегала немного, побегала, да и вроде как к нашему дому побежала. Тут у меня сердце так и замерло. Но она совсем немного не добежала и сдалась. Покрутилась, покрутилась, да назад побежала. Чихает, лапой морду трет. Там на травку села, морду опустила. Хозяин ее спрашивает, что же ты, Гера? А она молчит, на него и не смотрит, стыдно собаке, что след потеряла.

Хотя Саше было немного не по себе, что он заставил ищейку Геру испытать такие неприятные эмоции, но с другой стороны, найди она их с Бароном, было бы еще хуже. И он решил поведать маме о своем открытии. Но у нее самой накопилось столько новостей, что вставить хотя бы словечко у Саши не получалось.

— А та женщина, которую вместо Евы Германовны арестовали, и впрямь оказалась совсем другой теткой. Следователь нашей директрисе объяснил, что держать ее у себя они не имеют права. Сегодня ее отпускают. Ты бы слышал, как наша главная потом ругалась. Адвокату этому Горбушкину позвонила, отбой дала. Дескать, нечего эту бабу защищать, она нам никто и звать ее никак.

— А как ее имя?

Этого мама так и не узнала. И Саша решил, что надо ему сходить к следователю. Провентилировать, что там и как у них делается. Но сначала он хотел поделиться со своей мамой новой информацией.

— Я знаю, где Ева Германовна в холодном цеху спрятала документы.

И Саша объяснил, как он додумался до своего открытия.

— Салаты у нас режут на специальном столе, возле него доски и ножи. Где там спрячешь?

— А где салаты смешивают?

— Для этого еще один стол.

— И на нем стоят весы?

— Да. Стоят. Правда, ими никто из поваров не пользуется. Они и на глаз могут сказать до грамма, сколько того или иного продукта положили.

— И ошибок не бывает?

— Случайных нет. Разве если кто намеренно меньше того или иного продукта положит. Ну да это на его совести.

— Что же, они и продукт на выходе тоже не взвешивают?

— Зачем поварам вся эта лишняя возня и трата времени? Сколько положили, столько и выйдет. Каждый повар уже так руку набил, что точно знает, какая горка салата сколько весит. Сам подумай, если салаты по порциям в контейнеры разложить требуется, то каждый контейнер взвешивать — это лишняя работа. Повара все на глаз делают, да никогда не ошибаются. Весы у нас только с одной-единственной целью стоят, если проверка вдруг какая придет да прицепится, почему это у нас весов нету.

— Так вот тебе надо изловчиться и сегодня же эти весы осмотреть.

— Ой, Саша, боюсь, что уже не получится ничего.

— Почему это?

— Я тебе не сказала, но после нашего с вами ночного налета полиция холодный цех велела опечатать. Хоть ничего там и не пропало, но на всякий случай. А директриса цех еще и самолично на замок заперла. И ключ даже не у сторожей, а у себя держит. Смекнула, видать, что в этом цеху ночью что-то важное искали. И так как голова что у нас, что у нее из-за одного и того же болит, а именно из-за документов этих проклятых, то она решила сама их поискать. И цех до той поры закрыла.

— Понятно.

Саша был разочарован. Так у него все хорошо складывалось, он уже почти что совсем разгадал подсказки Евы Германовны и нашел документы, и вот на тебе. Очередное препятствие!

— Хорошо. А другие цеха? Мясной и кондитерский?

— Про них никто ничего не знает и не подозревает. Там работа идет, как обычно.

— Значит, ты можешь попытаться туда проникнуть?