Сага

— Вам не кажется, что они серьезно перегибают палку с этим Фронтом мира?

Ничего не отвечая, она слегка пожимает плечами.

— Не прикидывайтесь глухой, черт возьми!

— Они справятся, если мы им поможем.

— Ладно, посмотрим... Вы уже забыли про встречу на высшем уровне в Кордове?

— Ситуация полностью изменилась с тех пор, как мы ввели в игру Джеффри. Они ему доверяют, это харизматическая личность, и он будет избран.

— Мне хотелось бы дождаться выборов и только потом принимать меры.

Молчание.

Жером снова запускает свой фильм, а она отходит от карты полушарий и заглядывает в лежащую на прозрачном столе раскрытую папку.

— Поскольку вы не хотите принимать меры, может, вам стоит подумать о Стокгольме?

— Я был уверен...

— Мой дорогой, нам нужно об этом поговорить.

— Я как раз пытаюсь найти решение.

— Эмбарго будет недостаточно.

— Знаю!

— Вы вряд ли добьетесь цели, повышая голос.

— Они начинает действовать мне на нервы со своими дурацкими северными лесами!

— Я это поняла.

— Я жду отчета. Мы можем немного изменить ситуацию. Я знаю как, и они ничего не успеют понять.

— Я не позволю вам даже в мыслях касаться соглашений Двух Атоллов. Попробуем придумать что-нибудь менее... грубое.

— Спасибо за менее грубое.

— Этот итальянский ученый получил потрясающие результаты, нужно отправить его туда. Это придаст им энергии. Остается придумать повод.

— Нобелевка?

Она отрывается от своей папки и с радостным видом поворачивается к нему.

— Отличная мысль! Наконец-то я узнаю вас, друг мой. Если бы вы еще нашли столь же блестящее решение, чтобы уладить инцидент в Кобе...

— Нужно подкупить законодателей — и все будет в порядке.

— Никогда!

Я не могу сдержать смех. Удивленная, Матильда хватается за сердце, а Жером выпрямляется в кресле.

Только взгляд друга способен превратить искру в пламя. Волна теплоты вырывается из моего сердца и разливается по всему телу.

У Жерома округлились глаза, когда он увидел перцовку.

— Ее еще можно найти?

— Нет, конечно.

Он достает из встроенного в стене шкафчика три бокала. Я предлагаю им помянуть Старика.

— Когда он умер?

— Месяц назад, в своем отеле.

Каждый из нас пытается найти подходящие слова, но что-то мешает нам сделать это. Луи когда-то говорил: «Сценарий — это не слово, а, прежде всего, образ. Нет лучшего диалога, чем молчание».

Мы высоко поднимаем бокалы и молча чокаемся.

После глотка красной жидкости постаревшее, но все еще красивое лицо Матильды неожиданно искажается в гримасе.

— Даже в те времена я удивлялась, как вы можете пить такую отраву.

Зато у нас с Жеромом краснеют щеки. Алкоголь приближает человека к могиле, но он способен и омолодить его за несколько секунд на тридцать лет.

— Эти типы, внизу, тебя не слишком замучили?

— На минуту мне показалось, что это «Процесс» Кафки.

— Мы не можем изменить их порядки, они просто помешаны на безопасности. Кроме того, ты — наш первый посетитель за многие годы, это не могло не показаться им странным.

— Я слышал, как вы разговаривали. Диалог сам по себе выглядел неплохо, но я не понял ни одной реплики.

Они переглядываются. Потом улыбаются. Никакой любви, никакой таинственности в этих улыбках. Только удивительное взаимопонимание. Жером с немного смущенным видом тычет пальцем в пол, показывая, что прямо под нами находится зал Генеральной Ассамблеи.

— Вначале мы не собирались застревать здесь надолго. Нам нужно было немного помочь этим типам, там, внизу.

— Делегатам?

— Пять лет назад они пригласили нас в качестве консультантов. Но получилось так, что мы здесь остались.

— Консультантами?

— Они хорошие теоретики, но им недостает структурного взгляда на ситуацию.

— Совершенно лишены воображения.

— Что вы такое несете?

— Выдай ему искреннюю фразу, Жером.

— Им нужны «негры», чтобы писать за них Историю, парень.

— Перестаньте надо мной издеваться.

— Вначале нам это тоже показалось странным. А потом мы привыкли, как привыкаешь к любой работе.

— К нам тут относятся как к королям. У каждого из нас есть своя свита. Нам даже не хочется уходить отсюда, да, Матильда?

Она с улыбкой соглашается с ним.

Немного ошеломленный, я сажусь на стул и смотрю в окно на Ист-Ривер. Жером выливает в мой бокал последние капли водки.

Я не в состоянии произнести ни слова. Пытаюсь представить их здесь, одних, запертых в башне из слоновой кости в течение многих лет.

Она. Он. Их взаимное притяжение. Постоянные стычки. Восхищение, которое они испытывают друг к другу.

Проповедник войны и жрица любви.

Чего только не увидишь на этом свете.

— Пусть это останется между нами, парень. Они не хотят, чтобы об этом знали.

Первый раз в жизни я буду вынужден солгать Шарлотте. Но у меня впереди долгая дорога, чтобы придумать что-нибудь правдоподобное.

Об авторе