Сага-фэнтези о Синдбаде-мореходе и его друге Ибн-сине

Когда все разговоры стихли, он выхватил саблю и бесшумно нырнул в просвет в кустарнике. Глядя на него вооружились и все остальные, после чего цепочкой последовали за эфиопом по узкому проходу в кустарнике, стараясь, как и он, ступать легко и мягко. Спустя пару минут непроходимая чаща закончилась и перед путниками открылась небольшая сумрачная полянка с травой по пояс. Следы волочения в ней стали заметны особенно отчётливо.

Следопыт замер на опушке, неотрывно глядя на то место, где травяной покров был основательно вытоптан.

— Смотри, капитана, там кровь!

Действительно, на земле ясно просматривалось большое багровое пятно.

— Думаю, что это кровь бедного Сагира! — мрачно изрёк Синдбад, -

Судя по её количеству, мы его больше живым не увидим…

— Твоя прав, капитана, бедняга прикончить!

Ибн-Сина не смог воздержаться от возражений.

— Да бросьте вы! Где подтверждение твоим бредням, мой чернокожий Зоркий Сокол? Лично мне думается, что ночью тут некий злой хищник загрыз некое бедное животное, только и всего!

Следопыт возразил, покачивая головой.

— Некий бедный животный не ходить в сапогах, о наимудрейший Ибна!

Эфиоп вдруг бесшумно скользнул к луже крови по проторённому пути и, нагнувшись, поднял из травы обувку пропавшего матроса, всю пропитанную кровью. Как он её разглядел в сплошной зелёной массе, для всех осталось загадкой.

— Это сапоги Сагира! — испуганно зашептались за спиной приятелей

потрясённые матросы и слуги, — Но где он сам? Где его тело, нако нец?

Следопыт указал сапогами на тёмные полосы, пересекавшие поляну от лужи крови до противоположенного её конца и исчезающие там в глухих и мрачных зарослях.

— Там лежать тело! Какой-то зверь посреди ночи тайком пробраться в лагерь, придушить спящий матроса и приволочь на эта поляна, где и перегрызть несчастной глотка. Потом утащить в заросли что бы съесть. В Африке так делать все тигра или лев.

— Но если похититель не побоялся близкого костра, то это не может быть ни тигр, ни лев, ни другой какой хищник, — возразил Синдбад, — Это скорее всего…человек!

Команда, услышав капитана, издала глухой ропот.

— Или человекообразный монстр! — вмешался в разговор Ибн-Сина,

всё это время внимательно рассматривавший джунгли напротив.

— Не хочу вас пугать, но сдаётся мне, что в том месте, где обрываются следы, слегка подрагивают ветви.

Услышав учёного, следопыт бросил сапоги и в два прыжка очутился среди команды. Одновременно Намуба, прочитавший слова Ибн-Сины по губам, сорвал с плеча свой верный лук и в доли секунды послал в подрагивающую листву две стрелы подряд.

В тот же миг в зарослях раздался леденящий кровь вопль, не похожий ни на звериный, ни на человеческий и из-за ветвей к ногам

людей вылетел какой-то свёрток. Все на поляне оторопели, глядя на него ошалелыми глазами.

Один Синдбад не растерялся и рубанул по свёртку саблей, после чего тот распался и матросы, замерев от ужаса, узнали халат своего товарища и другую его одежду: рубаху и штаны — перепачканные кровью. А в них были завёрнуты обглоданные до белизны человеческие кости и скалящийся череп без единой крохи плоти на нём!

— Вот и всё, что осталось от нашего товарища! — прошептал учёный.

При виде останков, люди на поляне испытали настоящий ужас. Всех обуял нечеловеческий страх, который можно пережить только раз в жизни, как утверждают некоторые учёные. Второго такого раза просто не бывает.

Безумный вой неизвестного существа внезапно повторился. Но не успел он стихнуть, как его подхватили слева и справа. Дикие завывания теперь доносились с трёх сторон, неуклонно приближаясь к поляне в сопровождении угрожающего треска ветвей и тревожного шелеста листвы.

— Неизвестные твари окружают нас, Синдбад! — воскликнул Ибн-Сина, — Кто бы они ни были, нам лучше вернуться на дорогу.

Синдбад взмахнул саблей:

— Кругом, марш! Все назад! По тропинке, держась за руки — бегом на

дорогу!

Матросов со слугами уговаривать не пришлось. Сцепив руки

словно в танце "Тарантелло", отряд кинулся в лагерь. Приятели, крепко вцепившись друг в друга, бежали после всех, но замыкали отход вездесущий Намубу и следопыт.

Неизвестные монстры-людоеды настигали беглецов. Их торжествующие завывания слышались уже за спиной шагах в двух-трёх от приятелей, которые как ни пытались разглядеть преследователей сквозь листву, так ничего кроме неясных размыто-бледных теней и не увидели.

Стрелы эфиопа и нубийца, пущенные на слух, почему-то не останавливали тварей. Чем бы закончилась эта неосторожная вылазка в джунгли, неизвестно, но, к счастью, путники все до одного успели покинуть заросли прежде, чем стать поживой неизвестной нечести, столь падкой на человеченку…

Опоздав с нападением в тёмных джунглях, опасные существа выйти из зарослей на открытое солнечное пространство дороги или не рискнули, или просто не смогли в силу строения своей физиологии ночных хищников. Ясно было одно, твари-людоеды боятся дневного света и вряд ли теперь нападут на лагерь.