Сага о бескрылых (СИ)

Лоуд пощупала голову — наверху волос осталось не больше, чем на башке у самого Грузчика. Выглядит, наверное, так же ужасно. Но явно стало полегче себя держать.

— Привыкнуть надо.

— Иди, пока ждать будешь, привыкнешь.

Оборотень приняла облик, что последние дни тайком примерить пыталась — десятник отшатнулся.

— Твою шмонду!…

Видимо, облик тритона, если и не очень точно копировал морского дарка, то впечатление производил. Вот только говорить с такой мордой было сложно. Лоуд вернулась в «свое» обличье.

— Ты что-то попроще изображай, — с угрозой посоветовал Укс. — Не знаю как тритоны, а я за такую образину…

— Попробовать-то надо, — оправдалась оборотень. — Так пойдет?

Десятник оценил в меру молодого, достойно одетого моряка — Лоуд как-то рассмотрела полусотенника из штаб-братьев — очень привлекательный парень, сложен ладно, глаза такие безумно-наглые, взгляд высокомерный. Хорош красавчик, эх, так бы и взять такого на «перо». Ну, с игрой придется подождать, а облик вот он. Пусть в деталях и есть различия, да и как столь вызывающе голову откидывать оборотень пока не поняла…

— Ничего, — в сомнениях буркнул Укс. — Но слишком смазлив. Едва ли тритоны на эту гладкость падки.

— Посмотрим… — оборотень скользнула в тень береговых камней.

Впереди маячили смутные фигуры скучающих в оцеплении штаб-братьев, Лоуд скорчившись под прикрытием глыбы, сделала несколько шагов в воду — накатила волна, обдала брызгами. Слизывая соленые брызги, оборотень подумала, что ей очень не хватает моря — проклятый мешок всю радость отсекает. Волна омыла до бедер — холодная, уже почти осенняя. Приятная волна…

Лоуд сдвинулась во мрак короткого грота. Море разговаривало эхом тысяч голосов, частью уже узнанных, частью полузнакомых. Крабы и мальки черноперки, улитки и морские черви, молодь сардил… Ну, и еще кто-то рядом был. Пустоголовая оборотень не помнила, откуда это знает, но верное чувство вовсе и не требует точного слова и формы. Лоуд не удивилась, когда после отступившая волна оставила над водой две торчащие головы. Приветственно подняла ладонь.

— Ы-ыыыыы. Ооооо? — трудно вытягивая звуки, спросила одна из голов.

— Я. Враг. Этих, — оборотень махнула рукой в сторону костров…

…Когда Лоуд вернулась, Грузчик лежал на плаще, делал вид, что спит. Второй плащ, набитый сухими водорослями и украшенный цепью, изображал груз. Оборотень полюбовалась на себя фальшиво-цепную — очень похоже, вон, даже колени угадываются и прошептала:

— Сделают. Завтра детали уточним и сделают. Им чуть-чуть помочь нужно, а так вполне злы и готовы.

— Ловко, — сказал из-под капюшона десятник. — Возьми сухую рубаху и рассказывай.

Лоуд скинула мокрое тряпье, блеснула роскошью белой груди.

— Нельзя без этого? — явно поморщился невидимый Грузчик.

— Без этого скучно, — объяснила оборотень. — Да тебе уже и не мешает.

— Да, уж. Ты, кривоногий букет человечьих красот, к чему угодно приучишь. Так что тритоны?

Лоуд начала рассказывать…

На следующую ночь встретиться с союзниками никак не удавалось — корабли сгрудились плотно, оцепление штаб-братьев и носа не давало высунуть. Лоуд выбралась лишь под утро. С облегчением убедилась — ждут. Аж впятером. Хотелось рассмотреть тритонов-воинов, но не до того было. Договорились в следующую ночь и начать…

Когда оборотень вернулась, лагерь уже проснулся, Укс нервничал, собирал вещи.

— Твою ублёвую душу, чтоб ее Слово вечно жопой жевало. О чем думаешь, кривоногая? Попадемся.

— Не шипи. Как смогла.

— Да я уже куклу два раза собирал и раскладывал.

Тут Лоуд осенило — кукла! Конечно, есть такое слово! Именно кукла!

— Грузчик, мне игла, нитки и ткань нужны. Еще палочки…

— Вечерком обернешься белобрысой шмондой и к парням сходишь — палочек вдосталь отхватишь. Живо в кривоногого вселяйся!

— Ладно, вешером не до того будет, — уже прошепелявила оборотень в привычном образе, выжимая подол рубахи. — Но нитки мне ошень нужны…

Днем Лоуд пыталась сплести хоть самую малую куклу. Кое-что получалось — оборотень улыбалась в духоте своей истрепанной «тюрьмы», но сдерживала себя — нельзя же весь мешок на нитки раздергать?

* * *

…Союзники пытались помочь плыть — поддерживали прохладными четырехпалыми ладонями — Лоуд уклонилась. Оборотень, хоть и пустоголовая, но тонуть не собирается. Вот, крабье вымя, может, из-за пустоголовости так легко и плывется?

Она наслаждалась свободной водой — не надо прятаться, не надо опираться о камни, шелест разбивающихся о береговую твердь волн остался позади. Вода соленая, знакомая как… как что? Забылось…. Ну, ничего, будем живы, вспомним. Тритоны плыли рядом — двое чуть впереди — иногда показывали над черной волной головы и наконечники острог. Двое других ныряли сзади. Видимо, не доверяют нежданным союзникам, и правильно. Слишком похожа оборотень на человека. Хоть и доказывала свою дарковскую природу, но все равно весьма сомнительное существо. Это они еще Грузчика не видели — ведь вылитый человек, если не знать.