Сага о Бриттланде

Я еще раз глянул на фальшивый золотой шар, на кружащихся бриттов, потом посмотрел на Тулле. Друг усмехнулся и кивнул в сторону жреца, мол, пошли уже.

Хускарл вывел нас из сольхуса через другую дверь, там был небольшой деревянный пристрой, где стояли широкие лавки, стол и еще дымился очаг. Тощая бриттка, чем-то напомнившая мне жену, сразу же выбежала.

Мы уселись за стол, бриттка принесла воду, несколько пресных лепешек и непонятную вязкую массу в чашке. Жрец взял лепешку, макнул ее в бурую жижу и откусил. Я решил, что пока не настолько голоден.

— Я родом из земель на юге, где не бывает снега, где летом приходит страшная сухая жара и убивает все живое. Здесь солнце считают благом и спасителем. Здесь оно прогоняет лед и мороз и согревает землю. У нас же в полдень никто не выходит на улицу, чтобы не быть убитым солнцем.

— Как может убить солнце? — недоверчиво хмыкнул я.

— Мы, сарапы, всегда относились к Солнцу с уважением. Мы ходим с покрытыми головами, носим правильные одежды, пьем правильные напитки и покидаем дом, лишь когда гуляют тени. Когда же в наши земли приезжают уважаемые гости, они снимают одежду, не носят ни шапок, ни чалм, выходят из дома сразу после полудня, пьют крепкие вина, а потом падают на землю и больше не встают. Мудрецы говорят, что Солнце выпивает их кровь.

— Почему?

— Если порезать такому человеку руку, то кровь не бежит струей, а ползет, точно бобовая каша. И воняет.

Жрец пододвинул в нашу сторону блюдо с жижей. Я вздохнул, взял лепешку и обмакнул краешек. Непривычный вкус, даже непонятно, есть там мясо или нет.

— Я был мухарибун! Воин! Сражался во имя нашего конунга и с людьми, и с тварями! Видел немало разных чудовищ, самых диковинных и ужасных, ядовитых и когтистых, с огромными жалами и тысячью глаз. И страх ни разу не сумел проникнуть в мои кости. А когда коснулся порога вторых небес, по-вашему — получил девятую руну, мой каид, хёвдинг, поведал страшную истину. Сказал, что на вторых небесах я должен буду съесть сердце твари. И я испугался!

Жрец опустил голову и коснулся рукой груди.

— А чего испугался-то? — удивился я. — Вкус, говорят, поганый, но это ж не каждый день жрать надо.

— Я понял, что сам становлюсь тварью. С каждым шагом и с каждым убийством все ближе к тому, чтобы превратиться в чудовище.

— Так это если ты не съешь твариное сердце, — пояснил я. — А если съешь, то и не станешь.

Хускарл с улыбкой покачал головой.

— И тогда я обратился к богу-Солнцу, попросил прощения за былые деяния и стал служить ему. Но тяжело было в родных землях. Мои соратники смеялись надо мной, семья отвернулась, потому я уплыл далеко на север, чтобы разносить веру в бога-Солнце по всем землям.

— А что, тут не запрещают бриттам молиться Солнцу?

— Нет. Ваш конунг очень мудрый. Он выслушал наших посланников и отправил нас к бриттам. Сказал, что раз уж наша вера запрещает убивать и иметь руны, так пусть бритты молятся богу-Солнцу. Я вижу по твоему лицу, что бог-Солнце уже касался тебя своими лучами. Ты любишь спрашивать людей, хочешь понимать этот мир, а значит ты рано или поздно придешь к нашей вере.

Я легко рассмеялся.

— Нет, жрец, твоя вера глупа и жалка. Ты был смелым воином, получил девятую руну и остановился в шаге от того, чтобы стать хельтом. Этот бог-Солнце сделал тебя жалким и слабым. Посмотри на свои руки! Есть ли в них былая сила? Ты тощ и бесполезен.

Настоящий хускарл врезал бы мне за такие слова. Хотя бы для доказательства своей силы. А у жреца даже выражение глаз не поменялось. Ни единой искорки не вспыхнуло.

— Да и как можно верить в бога, который каждый день бегает вокруг земли, как вспугнутый заяц?

Тулле тоже попробовал лепешку с жижей, и, видимо, она пришлась ему по вкусу. Он подхватил последний кусок хлеба, тщательно вытер миску из-под варева и доел остатки.

— Тут ты не прав, карл, — сказал жрец. — Раньше мы тоже считали, что Солнце бегает по кругу. Мудрец Абдулхаким долгие годы наблюдал за звездами и понял, что не Солнце крутится вокруг Земли, а Земля бегает вокруг Солнца. И все звезды, все небеса ходят вокруг Солнца. В центре этого мира стоит неподвижное Солнце, а все остальное не смеет к нему даже приблизиться.

— Что за чушь! — воскликнул я. — Любой, у кого есть глаза, может видеть, как солнце встает на востоке и уходит на запад. Если бы земля крутилась вокруг солнца, разве бы мы этого не почувствовали?

— Плавал ли ты когда-нибудь по реке? — невпопад спросил жрец.

— Конечно, плавал!

Я все же не выдержал и встал. Почему-то его слова насчет Солнца меня разозлили. Не будь он глупым жрецом и не будь у него девятой руны…

— А смотрел ли ты в это время на берега?

— Ну, смотрел.

— А не казалось ли тебе, будто это не лодка движется вместе с рекой, а берега убегают вдаль?

Я промолчал.

— Земля — это наша лодка, а Солнце — как неподвижные берега. И когда человек сидит в лодке, то не видит течения реки или хода лодки. Он видит движение берега.

Я выхватил топорик и с размаху врезал по столу, прямо перед руками жреца. Тот вздрогнул, но рук не отдернул.

— Трэллям такое ври!