Сага о Черном Ангеле

В чаще пришлось использовать меч в качестве мачете, что естественно, позор для благородного оружия, но выбираться на дорогу как-то надо было. Стало заметно суше. Под ногами перестало «чавкать», и Гривс палкой счистил налипшую на сапоги грязь. Легкий ветерок отогнал насекомых, и обстановка стала достаточно комфортной.

А вот и дорога. Это дорога? Да на ней точно конь не валялся, зато свиньи поработали на славу, прорыв пятачками глубокие колеи. С другой стороны, здесь явно не было деревьев, и дорога, даже такая безобразная, должна вести к некоему конечному пункту назначения. Идти, естественно, стало легче, но не намного. Ладно, дорога паршивая, так хоть бы камень какой поставили с указателем. И написали бы аборигены инструкцию в камне. Направо пойдешь – коня потеряешь, налево пойдешь – добро потеряешь, прямо пойдешь – сдохнешь сразу.

Дорога становилась достаточно узкой, деревья ее прикрывали, словно шатром, да и завал впереди, довольно свежий, наводил на мысли о засаде местных разбойничков, потрошителей кошельков и животов зазевавшихся путников. Листва не жухлая, и стволы явно подрублены, судя по опилкам на обочине дороги. Изумительно, просто замечательное стадо бегемотов расположилось в засаде. Заждались бедняги, вон как хрустят веточками под ногами от нетерпения. И чего, спрашивается, сопеть? Давайте уже, выходите и грабьте странствующего рыцаря.

Разбойники, одетые в лохмотья, вооруженные тем, что случайно попалось под руку, с улюлюканьем выскочили из засады. Красавцы, как на подбор, грязные, лохматые, толстенькие и явно не обиженные силушкой при рождении. Силушкой-то не обижены детинушки, а вот умишком явно поиздержались в полной мере. Иначе на такого рыцаря бы не полезли.

Ксан вооружился мечом и кинжалом, оценил оружие противника и прошептал несколько молитв, выученных в монастыре во время отпуска. Древние слова не то, чтобы придали сил, но помогли отбросить то лишнее, что не должно волновать воина в бою. Короткий удар мечом – и двое бродяг изумленно взглянули на огрызки оружия в руках. Разворот, круговой блок оружием и еще двое, бедненькие, упали на землю, корчась от боли в причинных местах. Конечно, это больно, но разве родители в детстве не говорили, что заниматься гоп-стопом на дорогах плохо? Окружили, подонки, рыцаря, перегаром дышат. Опять же, пить в таких количествах тоже плохо, как показывает житейский опыт. Хотя при такой работе лучший допинг найти сложно.

А вот и местные гвардейцы с большой дороги, здоровые мужики, на некоторых были надеты кольчуги, но большинство облачены в кожаные рубахи с нашитыми медными бляхами. Расправиться с ними не составило бы особого труда, но не хотелось никого убивать, а это осложняло ситуацию.

Гривс попробовал вразумить их словом, поскольку воспитание оружием всегда успеется. Впрочем, береженого Бог бережет. Гривс сделал шаг назад, подпрыгнул и обезопасил спину, устроившись у большого плоского камня на обочине дороги.

– Господа, что это вы такие нервные? На прохожих бросаетесь! Может, лучше скажете мне, сколько осталось пути до замка Артдаг? И разойдемся мирно?

– Мы тебе сейчас такую дорогу покажем! – прорычал лохматый рыжий бородач, похоже, главарь шайки, и замахнулся секирой.

И бандиты бросились на рыцаря толпой, мешая друг другу. Дикий народ. Как известно, с волками жить – по-волчьи выть. Воспитание никогда не было благодарным занятием, но ведь муки физические гораздо лучше очищают мозги, нежели муки моральные.

Для начала разбойники были обезоружены, и всякие топоры, грубые мечи, копья стали напоминать груду металлолома с дровами. После этого началось воспитание приемами рукопашного боя, в результате которого вольные добытчики лежали в грязи с переломанными руками, ногами, отбитыми пикантными частями тела. Двое лежали явно с сотрясением мозга, что было полной неожиданностью. Надо же – мозги, оказывается, у них имелись! Бывает, что и битому врагу неймется. Главарь подполз ближе. Попытался ударить кинжалом, но промахнулся, и Ксан с педагогической целью потоптался у него на руке, раздробив пальцы так, что с полгода лечиться придется. «Чего возмущаются еще? Эх, не ценят здесь душевную доброту».

Взглянув на стонущее, кричащее и копошащееся под ногами поле битвы, оценив состояние здоровья – никто помереть не должен, доблестный рыцарь отправился искать дорогу в замок самостоятельно, так и не найдя спокойного, в меру словоохотливого спутника.

* * *

Замок представлял собой не совсем ровный четырехугольник, на каждом конце которого возвышалась башня. Ров вокруг, как и положено по системе средневековой обороны, подъемный мост из добротных бревен, обшитых металлом. Ров, следует отметить, был вычищен от грязи и ила, что говорило о том, что сенешаль замка не зря ест свой хлеб. Часовые на башнях зорко следили за всем происходящим вокруг, слышались четкие команды, переклички часовых, что живо напомнило Гривсу заштатный армейский гарнизон пограничья Лиги.