Сага о двух хевдингах (СИ)

Деревня оказалась богатая. Оно и немудрено: если столько времени торговцев грабить, чего ж не разбогатеть? Почти в каждом доме была железная или серебряная утварь, Эгиль похвастался невиданным прежде тонким прозрачным бокалом с цветными узорами по стенкам. Похвастался, а потом сжал его крепче, бокал и разлетелся осколками, порезав ладонь Коту. Эгиль чуть не разрыдался от своей неуклюжести. Такую красоту испортил! А какие ткани мы нашли! Блестящие, с мелкими цветочками, и ведь цветы не вышиты, а прямо в ткань вплетены, сочные, ярко окрашенные. Любая баба за платье из такой ткани что хочешь отдаст, даже собственных детей.

А какой диковинный шлем отыскал Отчанный! С чеканным посеребренным узором, в виде бычьей головы с рогами по бокам. Для боя хлипковат, зато как красив! Хоть на пир надевай.

Хирдманы поначалу гребли всё, вплоть до горшков и лука, но потом угомонились. Давно, видать, не приходили уважаемые люди, и в деревне скопилось немало добра. Вепрь взялся разбирать награбленное и нещадно выбрасывал то, за что нельзя было выручить полмарки серебра.

Рысь привел трэлей, что сидели с ним в сарае, но кроме мужчины, что понимал друлингову речь, никого толкового не было. Это ведь рабы уже не в одном поколении, и они привыкли, что их продают туда-сюда. Именно этих везли из Альфарики на Северные острова, чтоб потом переправить в Бриттланд, где цена рабов сильно выросла.

— Погодь! — перебил я Леофсуна. — Так ведь Бриттланд под сарапами.

— Ага, но эти тут с лета сидят. Говорят, в полях работали, в домах, а в сарай их сажают всякий раз, когда воины уходят к заливу поохотиться.

— Значит, они из Альфарики? — удивился я. — А как же ты с ними говорил?

— Да вот через него и говорил.

Рысь указал на того же мужика, что друлингову речь разумеет.

— Он по-вашему неплохо говорит.

— Кто ж ты по роду? — спросил я у того мужика. — Как звать?

— Держко меня звать, сам я из варяней, но теперь уж и нет того племени, — отвечал мужик.

По нашему он говорил мягко, округло, сильно окая.

— Как же ты в трэли попал?

— А вот когда копытские пришли нас, варяней, резать, тогда и попал. Мальцом еще был, еще не успел из первого истока напиться.

— Истока?

— Руна по-вашему, — сказал Держко. — Только глупо исток руной звать. Ведь как вернешься с поля, воды чистой выпьешь, так и силушки прибавляется. Вот и тут так. Только мне уж никогда не испить той водицы.

Как всё-таки верно называют тот край Альфарики — землей рек, раз они и руны водой меряют.

— Держко, хочешь вернуться в родные места?

Безрунный усмехнулся.

— Да где ж они, родные места? Родные места там, где твоя семья живет, дом стоит, поле, тобой распаханное, колосом наливается. А у раба разве есть дом или семья?

Я кивнул, соглашаясь с трэлем, а потом обратился к ульверам:

— Ладно, собирайте всё, деревню сожгите, и возвращаемся к кораблям.

Легко сказать да нелегко сделать. До самого вечера мы провозились здесь, укладывая ценный груз да решая, что делать с трэлями. Лишь перед самыми сумерками Живодер и Видарссон смогли запалить сырые дома, не слушая женских воплей и рыданий. Баб мы резать не стали, лишь самых голосистых и норовистых придушили и всё. Троих, самых молодых и пригожих, взяли с собой, за таких должны неплохую цену дать в Альфарики. Поначалу я не хотел брать никого из трэлей, кроме Держка. Тот хотя бы чужие языки понимал и мог пригодиться. Но парни так хотели выручить побольше серебра, что уговорили меня прихватить и рабов. Серебро-то мы, может, и получим, да только рабов еще кормить нужно, и места на корабле они занимают поболее, чем ткани с пряностями. Ну да, что толку спорить? Пусть помогут дотащить до «Сокола» груз, а там уж видно будет.

Игуль, как завидел столько добра, чуть язык от восторга не проглотил.

— Ох ты ж! Это как же? Откуда? Ох, и расторгуюсь же я! Может, еще один корабль куплю! Вон, и трэли какие крепкие, как раз на веслах послужат.

— Ты на чужое рот-то не разевай! — окрикнул я торговца. — Твоего тут ничего нет.

— Это почему же? Вы ведь со мной идете, меня охраняете, а значит, всё, что в пути добыто, на двоих делим: и горести, и радости.

— Да? И где ж ты был, пока мы ту деревню воевали? Нет, что нашим мечом получено, то нашим становится. Коли трэли нужны, так купи их у нас. Я тебе в цене уступлю, так уж и быть.

— Не было такого уговора!

— И другого уговора тоже не было. А не согласен, так давай мы прямо тут и разойдемся, — жестко сказал я.

Это в Хандельсби у него был какой-то выбор, а здесь где он сыщет другой хирд? Договор с конопатым торговцем я рвать не собирался, но охолонить зарвавшегося парня все же стоило. Ишь, что выдумал! Добычу нашу забрать захотел!

Так что Игуль остался без прибыли, зато живой и не ограбленный. Как по мне, неплохая сделка.