Сага о двух хевдингах (СИ)

Одной рукой я греб так, что едва не выпрыгивал из воды. Невольно вспомнился разрубленный напополам Рыбак. Больше такое не повторится! Ни одного ульвера я больше не отдам!

— Правее! — донесся голос Коршуна.

Я плыл, слыша лишь руну Рыси и восемь рун за спиной. И вдруг ощутил прямо под собой тварь с двенадцатью рунами. Почуял, вдохнул и нырнул. Где же ты, тварь?

Одна руна над головой вспыхнула сразу восемью. Рысь перестал сдерживаться.

И хотя вода была прозрачна, я видел лишь какие-то блики, еле уловимые тени, которые никак не складывались воедино. С размаху я ткнул гарпуном, уткнулся во что-то упругое, но пробить не смог. Как же она выглядит? Какова размером? Есть ли у нее панцирь, как у краба? Есть ли голова? Щупалец, скорее всего, не было, иначе бы она утянула лодку под воду целиком.

Сильный удар выбил из меня воздух и отшвырнул глубже в воду. И когда я понял, где верх, а где низ, и поднял голову, то увидел наконец тварь. Скримсл? Тюлень? Змея с ластами? Я видел длинное узкое тело, хоть и шире, чем та же долбленка, двойной хвост, две пары ласт, крохотную голову с развевающейся в воде гривой. Толчок ногами, и я вогнал гарпун ей в один из хвостов.

Пронзительный визг оглушил похлеще удара. Дно и поверхность будто поменялись местами, уши заложило напрочь, я невольно втянул воздух ртом и захлебнулся, закашлялся, выблевывая воду и снова глотая ее. Рывок, и меня потащило куда-то в сторону. Еще рывок. На очередной попытке вдохнуть я вдруг смог выплюнуть воду и ощутить воздух. Выкашляв остатки, я понял, что так и не выпустил гарпун из руки, и ульверы тащили нас за веревку, что была к нему прикреплена.

Дальше на нас набросили сеть, потом еще одну и так вытащили на «Сокол», потом меня долго выпутывали, а тварь всё визжала и визжала, только на воздухе это звучало не так громко и мерзко. Вслед за мной, как оказалось, прыгнул Живодер с одним лишь коротким копьем, и он пригвоздил сразу два ласта к боку твари, потому она не смогла уйти на глубину сразу, как оглушила меня. Рысь почти что был цел, разве что жесткая чешуя стесала ему одежду и кожу на спине до кровавых ссадин.

Мы смотрели на тварь, которая уже не могла прятаться на суше так, как на воде, и молчали. Странное чудище. Или, скорее, не чудище, а вылюдь. Слишком уж явно проглядывало в этом человеческое: и два хвоста, и первая пара несуразно длинных ласт, где угадывались пальцы, и вполне обычная голова, если не смотреть на огромную многозубую пасть и глаза без век, грива походила на волосы. А еще она могла дышать воздухом.

— Кай, это твоя руна, — сказал Вепрь. — Пора тебе стать хельтом.

Я отвернулся.

— Скрутите ее покрепче. Отвезем к Дагне.

Глава 12

Тварь визжала, не замолкая. Даже на мгновение не затыкалась, чтоб вдохнуть. То тянула тоненько и мерзенько, от чего ныли зубы, то вспыхивала стонами, ревом и оглушительными воплями, то стенала, как голодное дитя. А идти до берега, где сидела Дагна с Альриком и живичами, не меньше полудня.

Не раз и не два я брался за топор, чтоб проломить твари голову и закончить на том, но всякий раз останавливал себя. Я хотел, чтоб Дагна сама решила: убивать вылюдь или нет. Вдруг она захочет показать ее тому воеводе? Или людей потешить и выставить ее напоказ? А еще я не хотел получать руну прежде, чем окажусь рядом с сердцем твари. И уже в сотый раз перебирал, сколько и кого я убил после прошлой руны. Вроде бы никак не выходило, что я могу перескочить через десятую руну.

Тварь снова взвыла и захныкала.

— Да убей уже ее, или я сам ее прикончу! — не выдержал Эгиль. — Или хотя бы Живодера заткни!

Шрамированный бритт сидел на корточках возле вылюди, заглядывал ей в рот, гладил по высохшей гриве, трогал хвосты, подцеплял чешую ногтями. А сейчас он еще и подпевал ей, наговаривая какие-то слова так, будто вылюдь не визжала, а всего лишь мерзко пела.

— Цепи! — сказал Живодер. — Железо ей больно.

Так как тварь была аж на двенадцатой руне, то могла бы порвать все веревки, потому я приказал примотать ее цепями к бочке. Но без воды она словно потеряла половину сил, обмякла и только визжала без умолку.

— И что? Нечего было людей жрать. Сидела бы себе тихонько на дне, ловила бы рыбу, осталась бы цела.

— Нельзя только рыба! Тварь должна есть руны, иначе слабеет. Без руны никак.

— Но овец-то она ела, — заметил Рысь.

— Ела. А потом людей ела. Потому что руны.

— А тварей можно есть для руны?

— Можно. Тварь часто ест тварь.

Я удивился:

— Живодер, откуда знаешь? Ты же не измененный и не тварь.

Эгиль хмыкнул:

— Я бы поспорил.

Вепрь подошел к твари и вогнал в распахнутый многозубый рот скомканную тряпицу, а сверху, чтоб не выплюнула, деревяшку, которую тут же закрепил на затылке твари веревочкой. Стало тихо. Все ульверы вздохнули с облегчением.

— Знаю, — ответил Живодер. — В ней два голода: на мясо и на руну.

— А в Альрике? Нет такого голода?

— В нем нет голода, только страхи.