Сага о джиннах: Возвращение джинна. Последний джинн. Джинн из прошлого

– Детский лепет на лужайке, – скривил губы Шоммер.

– У нас нет другого выхода! Начали!

– Мы хотим встретиться с Лам-кой… – послушно начала Зари-ма.

– Хочу к негуманам… – вырвалось из уст Шоммера.

– Нам нужен гиперптеридский робот… – выговорил Игнат, показав ксенологу кулак.

Больше они ничего не успели сказать.

Стены зала метро вспыхнули прозрачным белым пламенем, и путешественники буквально растворились в этом неистовом сиянии…

Темнота, тишина, ощущение дискомфорта…

Тело кажется рыхлым и пропитанным водой, как губка. Кто-то пытается отжать эту воду, больно сдавливая грудь, но у него ничего не получается…

Игнат собрал все силы, напряг мышцы, не чувствуя их… и зрение восстановилось.

Он лежал на гладком полу длинного тоннеля, по стенам которого бегали змейки тусклого оранжевого света. Скосил глаза, увидел округлый заиндевелый бок «мустанга» и вспомнил, где находится. Рывком сел, едва не потеряв сознание от нахлынувшей слабости. Рядом лежала Зари-ма, с другой стороны кибера – Шоммер. Игнат с трудом поднялся на ноги, все еще «насыщенный водой слабости», подошел к полюсидке, но она тут же зашевелилась и приподняла голову.

– Болит… везде… как будто по мне нагирус потоптался…

Игнат подал ей руку, помог подняться.

– Это называется «бросок на «струну» в нештатном режиме». Ничего, все пройдет, главное, что «червивое» метро функционирует.

– Знать бы, куда оно нас занесло, – раздался ворчливый голос ксенолога. – Шоммер подтянул под себя руки, сел, потом встал. – Такое впечатление, что меня пропустили через соковыжималку. Однако, друзья мои, мне не терпится выяснить, где мы оказались. Вот будет смеху, если на Земле.

– А что, есть шансы? – прищурился Игнат.

– Почему нет? Если Черви побывали на Луне, то они вполне могли навещать Землю.

– По-моему, ни одна археологическая экспедиция не находила следов пребывания Червей на Земле.

– С тех пор прошел миллион лет, материки разбежались, по Земле прокатилось не одно оледенение, да и вулканы резко изменили ландшафт материков. Плохо, если «червивый» терминал попал под извержение и накрыт теперь километровой толщей застывшей лавы.

– Ты серьезно?

– Я просто рассуждаю. Но скорее всего мы не на Земле. Здесь другая гравитация, чувствуете?

– Легко… – призналась Зари-ма стеснительно.

– Почти как на Венере.

– Значит, мы на Венере?

– Не знаю, – рассердился Шоммер. – Не уверен. Надо выйти.

Игнат подозвал «мустанг», направился к ближайшему торцу тоннеля, представлявшего собой камеру метро. Однако выход открываться не спешил. Диафрагма люка осталась на месте.

Шоммер подошел к ней вплотную, стукнул кулаком по гладкой поверхности:

– Сезам, откройся!

Плита не дрогнула.

– Вот зараза! Похоже, этот драндулет окончательно пришел в негодность. Хорошо еще, что он не сломался во время таймфагирования, не то нас можно было бы собирать по атомам по всей длине канала.

– Не пугай девочку.

– Я не пугаю, а радуюсь. – Ксенолог повернулся к плите спиной, стукнул по ней пяткой. – Открывай, червивая твоя душа!

Люк не отреагировал.

– Отойди, будем пробивать дырку.

Игнат выставил вперед «мустанг», и кибер включил нейтрализатор молекулярных связей.

По блестящей выпуклой поверхности люка пробежала короткая судорога, лепестки диафрагмы начали расходиться и замерли. Одновременно погасли и ручейки света в толще стен тоннеля. Стало темно.

Путешественники включили фонари.

– Кончился таймфаг, – резюмировал Шоммер. – Всю энергию потратил на перенос.

«Мустанг» снова вонзил в люк луч неймса. Фонтаном ударил дым, в луче фонаря обозначилось углубляющееся отверстие.

– Шарахни по нему «глюком», – посоветовал ксенолог. – Провозимся тут…

Игнат промолчал.

Через десять минут неймс пробил в толстой перегородке люка метровое отверстие, и пленники наконец смогли выбраться из камеры метро. Но вышли вовсе не в коридор терминала, запрятанного в недрах «бивня мамонта».

Всего в десяти шагах от пробитого люка начинался обрыв, и у путешественников захватило дух. Они оказались на вершине скалы километровой высоты, а рядом – и до неблизкого горизонта – высились такие же скалы необычной формы, напоминающие снежно-ледяные перисто-перепончатые крылья. Подножия скал тонули в молочно-белом тумане, и точно такая же туманная пелена скрывала небо. Она светилась изнутри, заменяя этому миру солнце, и здесь было почти так же светло, как в солнечный день на Земле.

– Не, это не Земля, – заявил Шоммер после двухминутного молчания.

– Да уж, – пробормотал Игнат, загоняя поглубже поднявшийся в душе страх. – Это не Земля, не Полюс, не мир Червей и вообще неизвестно что.

– Сейчас уточним, – вспомнил ксенолог о своем научно-исследовательском комплексе, подскочил к «мустангу», развернул консоль с аппаратурой. – Мамма миа!

– Что там у тебя?

– Три и девять…

– Яснее.

– Этот мир имеет мерность три и девять десятых, ну или почти три и девять, понимаешь?!

– Ты хочешь сказать…

– Мы в мире гиперптеридов! Я не знаю, что он собой представляет, планету ли, ледяной шар или другой объект, более сложной природы, но это мир гиперптеридов, зуб даю!

– Почему же мы его видим таким…

– Каким?

– Обыкновенным.