Сага о Фафхрде и Сером Мышелове

— Ты очень алчен, Стравас, особенно для человека, которого вырвали из лап у смерти, — отозвался Мышелов. — Но я полагаю, это у тебя профессиональное. Нет, я очень рад, что птицы улетели. Больше всего я боялся, что они выйдут из повиновения — а так и случилось бы, прикончи я Атью. Только она могла управлять ими. Малейшая оплошность, и нас ждала бы неминуемая гибель. Смотри, как вспухла рука у Фафхрда.

— А может, птицы принесут сокровища назад? — с надеждой спросил Стравас.

— Не думаю, — ответил Мышелов.

Две ночи спустя ростовщик Муулш, узнавший кое-что о происшедших событиях от сокольничего со сломанной рукой, который прежде ухаживал за птичками его жены, удобно раскинувшись, лежал на роскошной кровати в комнате своей супруги. В одной пухлой руке он держал кубок с вином, другой сжимал ручку хорошенькой служанки, в обязанности которой раньше входило укладывать волосы его жене.

— Я никогда по-настоящему не любил ее, — проговорил он, привлекая к себе робко улыбающуюся девушку. — Она лишь терзала да пугала меня.

Служанка мягко высвободила руку.

— Я просто хочу накрыть клетки, — объяснила она. — Все эти птицы смотрят, как она. — И девушка чуть вздрогнула под тонкой туникой.

Когда последняя клетка была накрыта куском материи и пение птиц умолкло, она вернулась и села к ростовщику на колени.

Ланкмар постепенно избавлялся от страха. Но многие состоятельные женщины продолжали носить на головах серебряные клетки, считая эту моду очаровательной. Через какое-то время клетки уступили место мягким маскам из тончайшей серебряной проволоки.

А еще некоторое время спустя Мышелов как-то заявил Фафхрду:

— Я хочу тебе кое-что сказать. Когда Атья бросилась в Хлал, было полнолуние. Но почему-то я потерял ее из виду, пока она падала, и не заметил всплеска, хотя следил очень внимательно. А потом я поднял голову и увидел на фоне луны конец птичьей процессии. Позади, как мне показалось, мощно взмахивая крыльями, летела птица гораздо больших размеров.

— Ты хочешь сказать, что… — начал было Фафхрд.

— Ну что ты, Атья утонула в Хлале, — ответил Мышелов.

9. Цена забвения

Громадный варвар Фафхрд, выходец из невонских Стылых Пустошей, так и оставшийся чужаком в славном городе Ланкмаре — самом примечательном, кстати сказать, месте Невона — и небольшой ростом, но грозный боец на мечах Серый Мышелов, личность подозрительная даже в глазах беззаботных и не слишком придирчивых властей этой страны, человек без родины (он во всяком случае не знал, где она), стали закадычными друзьями с первой же минуты, когда они познакомились в Ланкмаре, неподалеку от перекрестка улицы Желтого Дьявола и Чистоганной. Но жить под одной крышей они так и не стали. Во-первых, и это ясно как день, они, несмотря на свою дружбу, были по природе одиночками, а у людей такого покроя почти никогда не бывает своего дома. Во-вторых, они беспрестанно ввязывались во всяческие истории, скитались, осваивали неизведанное или же спасались от смертоносных последствий собственных ошибочных действий или умозаключений. В-третьих, их единственные и неповторимые возлюбленные — у Фафхрда таковой была Влана, а у Мышелова — Ивриана — были подло убиты (страшная месть последовала мгновенно, но утешения друзьям не принесла) в первый же вечер их встречи, а дом без любимой женщины — место неприютное. В-четвертых же, все, чем они владели, появлялось у них в результате краж, даже мечи и кинжалы, которые всегда носили одни и те же имена: Серый Прутик и Сердцеед у одного, и Скальпель и Кошачий Коготь у другого, независимо от того, как часто молодые люди их лишались и похищали где-нибудь новые взамен, — но вот похитить где-либо дом дело чрезвычайно сложное. Здесь, разумеется, речь не идет о шатрах, комнатах на постоялых дворах, пещерах или даже о дворцах, куда человека всегда может занести по долгу службы или в качестве гостя какой-нибудь принцессы или королевы; не идет речь и о лачуге, которую можно снять ненадолго, что Мышелов и Фафхрд иногда и проделывали: одно из таких временных пристанищ располагалось в переулочке по соседству с Площадью Тайных Восторгов.

И все же, после первых пеших и конных скитаний по Невону, после второй авантюры в Ланкмаре и за его пределами, когда друзья были практически лишены женского общества, так как память об Ивриане и Влане преследовала их долгие годы, после проделанного под влиянием колдовских чар плавания по Крайнему морю, после встречи с семью черными жрецами, а также с Атья и Тьяа и второго возвращения в Ланкмар — после всего этого они в течение нескольких недолгих лун все же делили кров, хотя дом у них был небольшой и, понятное дело, краденый, женщины навещали его лишь в виде привидений, да и стояло их жилище в весьма подозрительном и зловещем месте, поскольку настроение у приятелей было в те поры отвратительное.