Сага о Фафхрде и Сером Мышелове. Том 1

Очень скоро они уже трусили вниз по долине: Фафхрд распевал песни о метелях, охоте, чудовищах величиной с айсберг и гигантах высотой с ледяную гору, а Мышелов угрюмо забавлялся, представляя собственную гибель в объятиях какой-нибудь не в меру пламенной «статной женщины с могучими бедрами».

Скоро местность вокруг стала менее унылой. Благодаря низкорослым деревцам и естественному рельефу долины город скрылся из вида. Мышелова окатила волна облегчения, хотя сам он этого не заметил, когда за деревьями скрылся последний каменный часовой – черный монолит, словно предававшийся скорби по адепту. Мышелов сосредоточился на том, что было впереди – конической горе, загораживающей выход из долины, одинокой горе, с вершиной, окутанной туманом, сквозь который человечку в сером мерещились немыслимые башни и шпили.

Внезапно дрему с него как рукой сняло. Фафхрд и Ахура, остановив лошадей, смотрели на нечто весьма неожиданное – низкий деревянный домик без окон, зажатый между чахлыми деревцами, и на несколько клочков возделанной земли позади. Грубо вырезанные из дерева духи-хранители очага, стоявшие на четырех углах крыши и на коньке, явно пришли сюда из Персии, но из Персии древней, свободной от влияния южных культур.

На древнего перса походил и старик с тонкими чертами лица, прямым носом и седоватой бородой, подозрительно наблюдавший за ними из распахнутой двери. Казалось, внимательнее всего он разглядывает Ахуру, вернее, пытается разглядеть, потому что Фафхрд почти целиком заслонял девушку своим мощным телом.

– Привет тебе, отец, – окликнул старца Мышелов. – Приятный денек мы выбрали, чтобы проехать через твои тучные земли, не правда ли?

– Приятный, – нехотя согласился тот на старинном диалекте, – хотя здесь мало кто проезжает.

– Хорошо все-таки жить вдали от мерзких вонючих городов, – любезно вмешался в беседу Фафхрд. – Ты случаем не знаешь, что это там впереди за гора, отец? Есть ли мимо нее удобный путь, ведущий на север?

При слове «гора» старик съежился, но ничего не ответил.

– Мы едем не той тропой? – быстро спросил Мышелов. – Или в этой туманной горе скрыто что-то дурное?

Старик поднял плечи, да так и не опустив их, снова взглянул на путников. На его лице дружелюбие боролось со страхом – и победило, так как он наклонился вперед и затараторил:

– Предупреждаю вас, дети мои, не вздумайте ехать дальше. Что значит сталь ваших мечей, резвость ваших лошадей перед…. Но имейте в виду, – он заговорил громче, – я никого ни в чем не обвиняю. – Он проворно оглянулся по сторонам. – Жаловаться мне не на что. Гора для меня – великое благо. Мои отцы вернулись сюда, потому что эту землю избегают и злодеи, и честные люди. Налогов я за нее не плачу – по крайней мере деньгами. И ни в чем не сомневаюсь.

– Ладно, отец, я думаю, дальше мы не поедем, – вздохнул лукавый Мышелов. – Мы ведь просто досужие бездельники, рыскающие по беду свету. И порой нам удается набрести на какую-нибудь необычную историю. Да, кстати: мы ребята щедрые, а ты можешь нам помочь. – Он побренчал монетами в кошеле. – Мы слышали сказку о демоне, живущем здесь, о юном демоне, бледном и чернобородом, одетом в серебряное и черное.

Пока Мышелов говорил, старик начал пятиться и в конце концов нырнул в дом и захлопнул за собой дверь, однако путники успели заметить, что при этом кто-то тянул его за рукав. За дверью послышался сердитый девичий голос.

Дверь снова распахнулась, послышался голос старика:

– ….навлекут на всех нас.

Из дома выбежала девочка лет пятнадцати. Лицо ее раскраснелось, в глазах светились тревога и испуг.

– Поворачивайте назад! – на бегу прокричала она. – Только злые ходят на гору – злые или обреченные. А в тумане скрывается огромный ужасный замок. И живут там могущественные одинокие демоны. И один из них….

Она схватилась за стремя Фафхрда. Но не успели ее пальцы сжаться как следует, как она взглянула на Ахуру, и на ее лице появилось выражение адского ужаса. С криком: «Он! Чернобородый!» – она рухнула на землю.

Хлопнула дверь, послышался стук задвигаемого засова.

Путники спешились. Ахура поспешно наклонилась над девочкой и через несколько мгновений знаком показала, что та лишь потеряла сознание. Фафхрд подошел к запертой двери, но никакие стуки, просьбы и угрозы не заставили хозяев открыть ее. В результате Северянину пришлось ее вышибить. Внутри он узрел старика, забившегося в темный угол, женщину, которая пыталась спрятать младенца в ворохе соломы, древнюю старуху, сидящую на табурете (явно слепую, но тоже с испугом в глазах), и юношу с топором в трясущихся руках. Фамильное сходство всех обитателей домика было очевидно.

Фафхрд уклонился от слабенького удара и ласково отобрал у юноши топор.

Мышелов и Ахура внесли девушку внутрь. При виде Ахуры все семейство съежилось от ужаса.

Они уложили девочку на солому, и Ахура, сбегав за водой, принялась смачивать ей лоб.